***

Искала промы к АП. С этим очень тяжко, совсем народ забыл про фильм. Нет, с Лесли они, конечно, есть, но меня интересовала несколько иная персоналия (есть идеи пополнить свою настенную галерею). Ан нет) Вот все, что я отыскала, плюс шикарное фото с Лесли:

@темы: Приказано играть, Falcon in the Dive

---

***

Я формулирую свою теорию так: ни один голливудский актер, игравший негодяев в 30-40-вых, не мог избежать судьбы сыграть священника. Они сами находятся, я, честное слово, их специально не ищу)



А вообще немного забавно, что в забугорном фэндоме однозначный отп по Шовлену в смысле МакКеллена. Не поймите меня превратно: он в этой роли очень крут, а я пока не спец в АП-каноне, но меня преследует, может, и ошибочное, но ощущение, что в АП-82 гражданина "прокачали" и все это потом вылилось в байронического Манна с его партиями в мюзикле. Мне же он почему-то дорог таким, каким он есть в книге, а по книге он как бы немного страшен) Страшным Йена я бы вряд ли назвала, он вообще такой весь из себя... двигатель революции) Я-то сама вначале сомневалась, кто у меня будет визуальным отп - по логике вещей, надо было брать Йена, но я большой, большой нонконформист и мало что меня восторгает так, как это делает страшная внешность актера - увлекаться красивыми мне почти не свойственно. Вот так вот мое сердце было отдано товарищу Рэймонду - я безо всяких "но" поверю, что вот это и называется "лисья физиономия" ) Но с удовольствием поддержу и другую сторону фэндома, если она вообще у нас существует)

@темы: Приказано играть, Since I've been loving you, History of madness, Falcon in the Dive, Рефлексия

---

***

Снова познаю классику хоррора. Попутно уяснила для себя актерскую фишку сэра Седрика. Вот у Криспа есть такое, что ему постоянно за что-то схватиться нужно. У Прайса фирменное - это движение бровью, так вот он умеет, пафосно делать. А у Хардвика - пафосный поворот. Вот не может он просто взять и повернуться, он это сделает в три этапа да постарается обстановку нагнести))

@темы: Приказано играть, Price, Диалектика тавтологии, Crisp, сэр Седрик

---

***

Вам нечем заняться? (тм) Гражданин Шовлен, как-то так)

...

По канону имел ущербный рост, лисью физиономию и одевался во все черное.

@музыка: ♫ Rainbow - Can't Let You Go

@темы: Illustrated

---

***

Чем дальше я читаю АП, тем больше у меня крепнет подозрение, что наш дорогой Зорро - это некая причудливая комбинация сэра Перси и Шовлена
А вообще, уж не знаю, как покажет себя гражданин в будущем, но пока он возбуждает во мне только восторги)

@музыка: ♫ Rainbow - Stranded

@темы: Since I've been loving you, History of madness, Вавилонская библиотека, Капитаны, капитаны, Falcon in the Dive

---

***

Всякая чушь про месье полицая

Нет, и все же есть такой район, где можно все что угодно найти) Мало того, что сначала увидела бигборд "милицейская охрана квартир" с фото охраняющего, так еще и в киоске на остановке нашла загадочное кондитерское изделие под именем "Жайвiр" ))

@темы: Очевидное-загадочное, Les Mis, Диалектика тавтологии

---

***

Как я узнала, билеты на концерт Уотерса уже продаются. Что ли как бы... расстроилась чуть-чуть) Уж не знаю их стоимость, да и зачем, у меня денег даже на билет до Москвы и обратно не хватит) Впрочем, чего уж тут разводить пафосное нытье - кто-то рожден для вечной ночи, как говорится)) А раз рожден, то и ладно)

...если ко-то это комментировал, я сразу говорю: на дайри глюки, комментарии исчезают и не отвечаю я поэтому, а не потому, что ушла по стопам позднего Жавера.

запись создана: 25.10.2010 в 15:00

@темы: It's only rock'n'roll, Я обвиняю, Рефлексия

---

***

По своим делам читаю статью про испанские рыцарские романы. Попадаю на роман "Амадис Гальский" и вылавливаю две цитаты (нужное подчеркнуто):
1) Он необычайно красив (рыжеволос и мускулист) (...)
2) Невзирая на ореол «самого страдающего» из рыцарей (...)
Вот видите, традиции рыцарских романов и сейчас живы в образе монсеньора)) Я уж не говорю о переодевании)
Кстати, там был еще один забавный роман, назывался он "Рыцарь Феба", и не последнюю роль в нем играли силы провидения (читай: рок)).

@музыка: ♫ Nazareth - Hire and Fire

@темы: Очевидное-загадочное, Вавилонская библиотека, Гишпанец как объект научного интереса, сэр Седрик

---

РОковое

1. Трудом коллективного разума было постановлено, что Джон Мартин является серым кардиналом всего британского рока) Случилось это после его фолк-альбома с женой (?)(!) Stormbringer (!!), на котором есть песня The Ocean (!!!) И это помимо того факта, что с него плагиатил Гилмор)

2. Смеялась долго))
"Во время учебы в школе Ритчи усердия не проявлял, зато подавал большие надежды на спортивном поприще. (...) Но особых успехов Блэкмор достиг в метании копья".
(с) Звезда автострады
...но вот это - просто убило))
"21-й кофейный бар - блаблабла - в нем играли - блаблабла - вышибалой в этом баре работал Питер Грант". /будущий менеджер Led Zeppelin/
О-о-охо-хо)) Не зря мы перед этим по асе сочиняли историю с ним в баре и о желудке Гловера, который заработал в аварийном режиме))
Кстате, как выяснилось, Блэкмор в свое время играл в группе "Три мушкетера" ))) Нет, не мушкетеров играл, а на гитаре.

3. Подцепила, что ближе всего лежало, им оказались Deep Рurple на некоем концерте "Рок над Волгой" сего года. В который раз и все не устаю говорить, какие же они гении концертных выступлений. Это уж помимо того, что ни один их концерт, даже в рамках одного тура, не звучит одинаково. Даже состав без Блэкмора и с Морсом (да-да, клюквенный морс я не люблю)) способен и в 2010 г. порвать всех на Black Night) Нет иной истины, кроме рока и адептов его, дети мои.
...и самый хит: российский флаг с кривыми буквами "Пенза" /см. ниже, если оно есть в этой версии/

4. Поглядела еще и программку с Эписом, "Лучшие драм-соло". О ней попозже, когда всю досмотрю, но я вам скажу, что там просто бешеные драм-машины) До Пейса с Бонемом история еще не доползла) Я, правда, Cream не слушаю, но если это рыжее-тощее оттуда, то я желаю отсмотреть их концерт))

@темы: It's only rock'n'roll, History of madness, Rochefort et cardinal

---

***

Кто о Торине, а я о гражданине. Вот я тут недавно читала в ленте насчет повторения фраз из сериалов. Не могу сказать, что занимаюсь подобным переслушиванием (исключая Прайса), но люблю вцепиться в какое-нибудь иностранное словцо и повторять его весь день. После АП-мюзикла я вот уже полдня репетирую шепотом "it's Chau... Chauvelin..."

@музыка: ♫ John Martyn & Beverly Martyn - Stormbringer

@темы: Price, Диалектика тавтологии, Falcon in the Dive, Рефлексия

---

***

По совету отыскала Les Mis, юбилейное. Ткнула наугад, попала на дуэт. Моск вынесен. Сердце отдано)) Моя нелюбовь к мюзиклам, похоже, снова излечена)
***
Почему Шовлен везде, кроме, возможно, АП-82, с той или иной степенью достоверности напоминает доктора Йозефа? xD Нельзя же так шутить)

@темы: История в лицах, Очевидное-загадочное, Приказано играть, Since I've been loving you, Les Mis, Falcon in the Dive

---

***

В процессе эволюции у меня пропало всякое желание писать ориджинал) Лучше уж я буду сам-себе-читателем фиков про какого-нибудь Шовлена, чем сам-себе-читателем никому не нужной нетленки, над которой трудишься по-каторжному)
Наверное, разочаровываться во всем - это мой отп, иначе как можно объяснить то, что у меня увлечения меняются по неделям)
Вообще я прекрасно помню, как много лет назад говорила себе: либо ты делаешь это блестяще, либо не делаешь никак. Вот от этого вывода я отказываться не буду) Правда, честно говоря, отказалась от него уже давно, но что простительно фикам, то непростительно серьезным вещам.

@темы: Рефлексия

---

Обещайте мне

Описание: Судьба Шовлена - на острие кинжала...
Персонажи: Маргерит Блейкни, Шовлен, сэр Перси, сэр Эндрю, Арман Сен-Жюст
Жанр: драма, романтика
Рейтинг: G
Размер: мини
Статус: завершен
От автора: Написано на драббл-фест по ключевой фразе "Даже если мне придется убить его".
diary.ru/~ffest/p130838300.htm

- Прошу вас, миледи.
Леди Блейкни невольно вздрогнула. Тень, подавшая ей руку, была слишком учтива для пособника негодяя. Маргерит позволила помочь ей выйти из кареты и тут же отняла руку: она боялась, что незнакомец почувствует дрожь, которая снедала ее. Дверца кареты хлопнула за ее спиной. Леди Блейкни плотнее закуталась в плащ и последовала за человеком, чьи галантные манеры внушали ей больше опасений, чем если бы ее встречал головорез или надменный сторонник Революции.
Поместье было ей незнакомо. Острый фронтон, обвитый плющом до самой верхушки, хищно темнел на фоне бледной луны. Каждый шаг, каждый вздох приближал ее к Арману - несчастному брату, которого ждали Франция и казнь, не исполни она то, что требовал Шовлен.
Шовлен... Даже теплый летний воздух вдруг показался ей ледяным. Агент Робеспьера, чьей супругой была Революция, а сестрой - гильотина. Обходительный щуплый брюнет, который целовал ей руки в парижских салонах и отпускал свои колкие шуточки. Кого же она увидит сегодня?..
Гравий хрустел под ее ногами, дом приближался, а в душе леди Блейкни не прибавилось ни капли решительности. Обернись ее безмолвный спутник - и он увидел бы, каким бледным было живое лицо молодой француженки. Маргерит не зря куталась в плащ: под ним она хранила две тайны, и обе предназначались господину французскому послу.
...В письме, которое она получила на второй день после пропажи брата, Шовлен требовал выкрасть письма сэра Перси и настаивал, что нужные лежат в шкатулке, помеченной резным цветком. Маргерит отыскала ее, достала ключ из-за массивного портрета - однажды она видела, как муж кладет его туда, - и обнаружила в ней множество записок без подписи. Просмотрев случайные, она не нашла в них ничего интересного, кроме не известных ей имен и общих фраз. Она собрала их и берегла, как зеницу ока, до того самого вечера, когда ей следовало ехать на встречу с французом. Сэр Перси гостил у друзей в Лондоне - да и чем он мог помочь ей, глуповатый франт? Если бы не сэр Эндрю, она бы уехала незамеченной. Почуяв беду, он просил ее объяснить, и она больше не могла сдерживать чувства.
«Я верну Армана!» - кричала Маргерит ему в лицо. «Я вырву брата из рук Шовлена! Даже если мне придется убить его!»
Даже если... придется.
Блистая на сцене «Комеди Франсез», любимица публики Маргерит Сен-Жюст не раз держала нож у своей груди. Окончив драматичный монолог, она «вонзала» его между рукой и ребрами, оседала на диван и внимала первому шквалу аплодисментов. Тогда, повторяя заученные строки, она не могла и вообразить, что однажды ей придется убеждать себя же взяться за нож. Одна, в пустом роскошном доме, не смея признаться никому, Маргерит вновь и вновь обдумывала свою поездку. Что мог желать Шовлен от щегольской пустышки? Почему письма сэра Перси равнялись цене жизни ее брата? А вдруг это ошибка? Вдруг письма не те? Поверит ли Шовлен, что она принесла ему подлинники? Горько качая головой, Маргерит призналась, что француз убьет Армана, не задумавшись: предатель идеалов, враг Революции, брат изменницы, что выскочила замуж за самого богатого английского дворянина... А если письма подлинные? Кого же она выдаст негодяю?.. Письма стали ее первой тайной. Кинжал - второй.
- Сюда, миледи.
Указав на широкую дверь, тень поспешила удалиться. Леди Блейкни собралась с духом, но чем больше она думала о кинжале, тем больше теряла смелости. Живой Шовлен - живой палач. Ради брата и всех невинных, кто может стать его жертвой, она должна рискнуть.
Яркий свет больно ударил ей в глаза. Опустив ресницы, Маргерит разом оглядела комнату. Комната казалась холодной и необжитой, за исключением подсвечников. Высокое окно было открыто в ночной сад, где беззаботно пели сверчки. Мимо него нервно прохаживался мужчина, забросив руки за спину. Вопреки прохладе, которую ощущала Маргерит, он, казалось, был разгорячен: фрак был расстегнут, галстук ослаблен, плечи поднимались от частых вдохов.
- Арман?.. - шепнула леди Блейкни.
- Что я слышу, - съязвил Шовлен. - С каких это пор мы зовем друг друга по имени?
- Я говорю о брате.
- Ах, вот как...
Леди Блейкни мучительно усмехнулась, представив, как часто бьется его живое сердце. Насмешливо оглядев гостью, Шовлен прошелся к камину якобинского стиля, чью потухшую пасть стерегли два резных льва.
- Надеюсь, вы приехали одна? - бросил он.
- Как мы условились, - честно ответила Маргерит.
- Письма при вас?
- Да?
- Моя вы умница...
Шуточка французского посла не задела леди Блейкни. Напротив: она искала повод, чтобы отсрочить неизбежное хотя бы на минуту.
- Вы чем-то взволнованы? - спросила она, стараясь, чтобы страх в ее голосе не затмил презрение.
- Ах, пустяки! - отмахнулся француз. Глаза его отражали свет и от этого блестели еще больше. Обернувшись к нему спиной, леди Блейкни выложила письма на стол и покрепче перехватила кинжал. Шовлен тут же схватил их, поднес к глазам и беззвучно прошептал пару слов. Победное выражение легло на его лицо морщинками, губы скривились в ухмылке, которая не предвещала ничего хорошего тому, чья жизнь теперь была в его руках.
- Мой брат... - шепнула леди Блейкни.
- Здесь и жив, - бросил Шовлен, выудив новое письмо.
Не чувствуя ног, Маргерит шагнула к нему ближе. Француз не видел ее, поглощенный чтением. Ей нужно было думать, думать о чем угодно, только не о предстоящем. Следя за его улыбкой, которая то появлялась, то бледнела, словно огонек свечи на ветру, она вдруг подумала о том, как он некрасив - некрасив до шуточек, которые острые язычки актрис отпускали в его адрес, а он все ухмылялся и держал себя, как первый парижский щеголь, и в глазах его всегда таился огонек, который ждал своего часа, чтобы разгореться в пламя, и пламя это однажды коснулось ее на один короткий миг... Она смеялась. Он был безупречно вежлив.
Стальное жало показалось из-под плаща. Маргерит сдавила его до боли, но внезапный испуг остановил ее: за окном мелькнула длинная тень. Прижавшись к стене у самого окна, незнакомец положил запястье на левую руку и застыл - прицеливаясь.
Слова застыли на ее губах. Шовлен вскинул голову. Короткий взгляд - изумление - окно - перед самой вспышкой...
- Шовлен!
- Марга...!
Два крика и выстрел - что могло быть слаженней этого жуткого аккорда? Леди Блейкни уронила кинжал и опустилась на колени, видя вокруг лишь тяжелую тьму, словно перед ней рухнул занавес. Вместо оваций затрещал новый выстрел. Дом заполнил топот, кто-то подхватил ее и помог встать, но она была так слаба, что ее опустили в кресло.
- Леди Блейкни! Очнитесь!
Над ней стоял сэр Эндрю - взволнованный, растрепанный. За пояс его был заткнут пистолет. На лестнице послышались нестройные шаги, и Маргерит увидела Армана - ему помогали спуститься, он казался обессиленным, но смог улыбнуться ей и шепнуть «все хорошо».
- Пойдемте, нам нельзя задерживаться!
Схватив со стола письма, сэр Эндрю умоляюще посмотрел на Маргерит.
- Еще секунду... я прошу вас... - выдохнула она.
- Я буду за дверью. Поторопитесь, ради всего святого!
Сэр Эндрю покинул комнату. Вскочив с неожиданной энергией, леди Блейкни метнулась к окну.
- Шовлен! - шепнула она. - Вы меня слышите?
Он был неподвижен, словно спящий - только отвратительное темное пятно расплывалось на полу. Отчаяние смешало все ее мысли: она помнила, как он стоял к окну лицом... но его спина... когда же он успел...
- Ах, леди Блейкни!
Сэр Эндрю снова был рядом. Маргерит поднялась с его помощью, бросив последний взгляд через плечо.
Обходительный щуплый брюнет, который когда-то целовал ей руки...
***
- Ты знаешь, милая... - бросил сэр Перси, завязывая галстук. При этом он забавно крутился перед зеркалом, но Маргерит давно не трогали потешные манеры мужа.
- Да? - откликнулась она.
- Я был вчера... у принца... и он сказал мне... что к нам едет новый французский посол.
- Вот как?
- Представь себе! Да их меняют, как платки!..
Для леди Блейкни стало привычным играть равнодушие, что она и сделала, не боясь супруга, который все равно не отличил бы ее искренность от неискренности.
- Что там такое, Джереми? Письмо?
- Письмо для леди Блейкни, сэр! Лично в руки.
- От кого же?
- От Сюзанны де Турней, сэр!
- Дамы, дамы... - лениво вздохнул сэр Перси, затянув щегольской узел. - Оставляю вас наедине с Сюзанной и ее гонцом, моя милая.
Податель письма был одет не по погоде, о чем говорил его длинный плащ. Войдя, он надвинул шляпу на лоб и лишь немного склонил голову, что было слишком дерзко для прислуги. Леди Блейкни все было безразлично. Она поднялась, прошлась до зеркала, в котором отражалась темная фигура, и холодно заметила:
- Я жду ваше письмо.
- Лично в руки, - ухмыльнулся гость, протянув ей кинжал.
Леди Блекйни отпрянула. Посетитель галантно снял шляпу и пригладил темные волосы.
- Шовлен! Гадкий вы человек! - в сердцах воскликнула она. - Почему не писали?! Как вы могли?!
- Я был немного болен.
- Я считала вас погибшим!
- С этим я не спешу, - криво ухмыльнулся Шовлен. Леди Блейкни, сама того не понимая, крепко схватила его за руку.
- Обещайте, - шепнула она, и ее голос дрогнул в искренней усмешке, - что больше не будете спасать жизнь предательнице Революции.
Шовлен поглядел себе под ноги.
- Этого я обещать не могу.
- Тогда... обещайте писать мне. Хорошо?
- Как пожелаете... моя умница.
Мягко словив руку леди Блейкни, Шовлен коснулся губами ее пальцев и повторил свой короткий поклон.

@музыка: ♫ TSP - The Riddle

@темы: Мемуары машинки "Torpedo"

---

***

И в продолжение киношной темы. Мне интересно, какой... Отто вырезал эту сцену из фильма? Я так ждала ее, а меня нагло обманули.

@темы: Приказано играть, Since I've been loving you, Я обвиняю, Price

---

***

Геноссен, это не дело. Расшатываются основы моего мировоззрения. Я всю жизнь считала, что рост доктора Йозефа - 154 см. Откуда взялась информация, что 165? Разве это "карликовый" рост? У меня, у самой, рост 167 и я *как бы* вообще не считаю себя низкой. В соседней с нами группе учился парень, он был чуть ниже меня, но смотрелся как человек вполне адекватного роста. У нас же в группе была дамочка ростом в 150 с чем-то - вот она действительно была и казалась очень низкой. Я понимаю, что точную инфу по росту найти - это беда, но что же делать?

@темы: Пруссак как объект научного поиска, Очевидное-загадочное

---

Киношное

Laura / Лаура или Лора (1944). Фильм оскароносный и очень даже справедливо) Потому что картинка - эстетическая услада. Какие красивые углы съемки, какой красивый дизайн помещений... Однако же о самом фильме. Повествует он об истории убийства юной и привлекательной особы (она же Лаура), которую расследует юный-красивый детектив, однако в результате расследования всех нас ждет несколько необычное открытие, остальное - спойлер. Ну... что тут сказать) В плане съемок я уже самовыразилась, что касается сюжета и персонажей... возможно, я не фанат детективного жанра, но тех космических восторгов, которые фильм вызвал у критиков, у меня не было. Интересная, напряженная история - и все тут. Может, кино просто не касается близких мне проблем) Ах, да: о персонажах. Клифтон Уэбб - просто шикарен. Его герой - писатель, он же циничная тварь - гадок и омерзителен, но как красиво сыгран, просто загляденье. Джин Тирни, она же Лаура, - наверное, одна из очень немногих актрис, которыми я готова восхищаться. Признаться, Leave Her to Heaven ее для меня просто открыл, хоть я и раньше видела Джин на экране (и даже клипы с ней делала). В ней, как бы это выразиться, нет ничего вульгарно-сексапильного, даже не вульгарного, это явно не Дитрих, но в ее, что ли, скромности кроется большое обаяние. Что касается главгероя-детектива - эту его любовную линию я вообще не поняла, потому как, на мой взгляд, он мало чем лучше всех остальных мужчино-идиотов, которыми наполнен фильм) Ну, детектив, ну, умный-героичный - и чего дальше? Тип скучный, замороченный какой-то. Мне такие персонажи как-то... не симпатичны)

А теперь - о главном) Роль Шелби Карпентера, лентяя, бабника, слабака и нытика, исполняет актер, идеально подходящий для этого образа, - Винсент Прайс! Когда человек ростом в 192 играет слабака и подкаблучника, это доставляет некое извращенное удовольствие) Правда, персонаж его сугубо жизненный, да и к тому же гадкий (в гадком смысле этого слова), поэтому особенно здесь рассчитывать не на что. Жаль, что любовную линию между ним и Лаурой как-то слили, не показав во всей красе. Впрочем, для меня-садиста поближе к финалу был очень смачный момент

...

когда дружище Шебли получил от детектива, который, можно сказать, спас в моих глазах этот фильм) И, черт возьми, как же я понимаю его дамочку, которая его фактически себе купила: и видит, что испорченный товар, но не любить не может) Такие мы, женщины))

Мой вывод: смотреть ради очень качественной картинки, ради детективного сюжета (кто любит), ради Прайса (кто любит) и в особенности ради Клифтона, он шикарен.

Скриншоты в альбоме.

Промо

@темы: Приказано играть, Since I've been loving you, Price

---

***

Раньше делали забавные промо-кадры к фильмам)

@темы: Приказано играть, Les Mis

---

Триколор

Фэндом: "Алый Первоцвет"
Описание: Гражданин Шовлен сочиняет дьявольский план в надежде завладеть тайной перепиской сэра Перси. Как и все прочие дьявольские планы, этот с треском вылетает в трубу.
Персонажи: Шовлен, Маргерит Блейкни, сэр Перси Блейкни.
Рейтинг: PG
Жанр: юмор, романтика
От автора: Хотели фанф про Шовлена - получили его)

По английской брусчатке барабанил упрямый английский дождь. Вдали, за высокой изгородью, горели огни в поместье сэра Перси. Забросив руки за спину, гражданин Шовлен прошелся вдоль ряда озябших агентов и заявил:
- Я более чем уверен, что Блейкни и есть Первоцвет!
Соколиный глаз француза вперился в нестройную шеренгу. Агенты в черном уныло затрясли головами.
- Так, - продолжил Шовлен. - Так... Не оставить улики после себя он не мог! Письма, корреспонденция... хранит в тайнике у себя дома! Так! Отлично!
Развернувшись на каблуках, Шовлен сделал еще два шага и замер, заявив:
- Граждане предатели Англии! Наш коварный план будет таков: вы бьете меня и бросаете у ворот, когда вернется карета леди Блейкни, а это случится через неполных десять минут! Она посмотрит... вспомнит несчастного брата... проникнется ко мне сожалением... и внесет в дом! Я украду бумаги - и этот чертов Первоцвет у меня в руках!
Шовлен гордо поправил высокий воротник. Агенты переглянулись с ноткой недоумения на лицах, скрытых под масками.
- Долго мне ждать?! - прикрикнул Шовлен, топнув ногой по луже. - Вы слышали план? Исполняйте!
Пожав плечами, агенты размяли плечи и достали дубинки.
***
- Что такое? Почему мы остановились? - пропел очаровательный женский голосок.
- Миледи, - крикнул кучер, - тут у ворот кто-то лежит!
- Ах, боже мой! Это не Перси?
- Не похож...
- Погоди, я сама посмотрю!
Сбросив с колен дорожный плед, леди Блейкни смело выскочила под ливень с грацией, которой бы позавидовала любая альпийская козочка. Взмокшие лошади тревожно фыркали. Обойдя их, Маргерит пала на колени и склонилась над темной фигурой, на которую сердобольные бандиты набросили плащ.
- Сэр! - позвала она, тряхнув несчастного за плечо. - Сэр, вы меня слышите? Вы живы? Бог мой, как это все ужасно...
Жертва нападения не проявляла особых признаков жизни. Подозвав кучера, Маргерит перевернула несчастного на спину - и ахнула, не скрывая ужаса: на нее смотрело бледное лицо Шовлена.
- Шовлен! - воскликнула леди Блейкни с той смесью отчаяния и сочувствия, которая придавала особую красоту ее голосу. - Патрик, немедленно перенесите его в дом! Ах, если бы Перси не уехал... и если бы он был мужчиной, а не глупой рыбой, он бы разыскал этих негодяев и отомстил за моего давнего друга!
Сгорая от прелестной ярости, Маргерит вскочила и погрозила ближайшим кустам кулачком.
***
- Мой милый Шовлен, скажите мне, что вы очнулись!
Недовольно скривив губы, Шовлен приоткрыл глаз. Леди Блейкни, одетая ко сну, склонилась над ним со свечой. Шовлен тут же хотел открыть второй глаз, и пошире, но тот не открывался. Грудь Маргерит, которую мечтали писать все художники континента, вздымалась от волнения над самым его лицом.
- Слава небесам! - вздохнула леди Блейкни и утомленно присела на край кровати. Шовлен глядел на ее спину, чувствуя, что ему становится плохо. Отбросив волосы усталым движением, Маргерит поведала:
- Когда вы лежали у моих ног... в этой грязной луже... я почувствовала... ах, Арман! Вы мне напомнили брата... Армана... когда разбойники мерзкого маркиза едва не забили его до смерти! Кто напал на вас?
- Я не знаю... - выдохнул француз, облизав пересохшие губы.
- Что привело к нам в столь позднее время?
- Я... я не помню...
- Бедный, бедный Шовлен!
В глазах леди Блейкни заблестели жемчужины слез. Склонившись над несчастным, она погладила его по лбу.
- Спите спокойно, я проведаю вас утром, - сообщила она и выплыла из спальни, принадлежавшей сэру Перси. Спустя несколько минут Шовлен вспомнил о своей миссии - по правде сказать, с неохотой. В комнате обязан был иметься какой-нибудь комод, в котором Блейкни прятал письма от жены и открывал особым ключиком, который был обязан прятать под ближайшим цветочным горшком. Света в комнате не было, но за окном удачно сверкнула молния и Шовлен обнаружил комод невдалеке от кровати. Губ француза коснулась триумфальная улыбка. Отбросив одеяло, он вознамерился подняться, но сделать это так и не смог.
***
- Милый Шовлен, надеюсь, сегодня вам лучше?
- Как вам сказать, леди Блейкни...
Француз повел бровью, надрывно уставившись на комод. Маргерит печально вздохнула.
***
- Шовлен! Шовлен!..
Стояла ночь, за окном лил ливень, грохотал гром и сверкали молнии. Заслышав крики, Шовлен едва успел бросить комод и вползти под одеяло. Дверь распахнулась и леди Блейкни бросилась к нему со словами:
- Какая жуткая гроза! А этот гром! Вы позволите, я посижу у вас?
- Разумеется.
В спальне Перси воцарилось неловкое молчание. Шовлен разглядывал ноготь, делая вид, что при этом не смотрит на леди Блейкни. Леди Блейкни глядела в окно. Как только за ним сверкнула молния, она вскрикнула, закрыла глаза рукой и бросилась на плечо Шовлена, чем доставила ему болезненные, но приятные секунды.
- Ах, Арман! - взмолилась Маргерит, причитая раненой ланью. - Позвольте мне спать с вами! Мне так страшно одной...
- Это слишком опасно, - признался француз.
- Ах... вы об этом. Погодите, вот что я придумала!
Леди Блейкни бросилась к сундуку и нагнулась над ним, выбрасывая вещи. Шовлен утер лоб, отвернулся и принялся думать о холодном лезвии гильотины. Это не помогло: когда вернулась леди Блейкни, глаза Шовлена горели, будто два флигеля поместья, сожженного народом. Не заметив этого, Маргерит уложила между ними французский флаг.
- Это убережет нас от ошибок.
Шовлен приподнялся и прижал руку к сердцу. Прошептав первые строчки «Марсельезы», он и леди Блейкни отошли ко сну.
***
- Шовлен! Вы меня слышите?
Прелестный, но гневный голосок не возымел никакого действия на француза. Глаза Маргерит сузились. Она поглядела на триколор, разделивший их, и решительно щелкнула пальцами.
***
- Шовлен, проснитесь же!
- У-уйдите... - протянул француз.
- Гражданин Шовлен! Немедленно просыпайтесь!
Шовлена потрясли за плечо и он был вынужден подчиниться. Спальню освещал жалкий огарок свечи. Леди Блейкни глядела на француза, пылко скрестив руки.
- Вы знали, что вы храпите? - завила она.
- Кто, я? - изумился Шовлен.
- Именно вы! Скажите на милость, как с вами можно спать?
- Стойте! - крикнул Шовлен, с опозданием поняв, что Маргерит забралась на его половину постели.
- Что случилось?
- А флаг?! Неужели вы предали?! Как можно... честь и гордость Франции...
Шовлен поник духом, отвернувшись от леди Блейкни, словно от фальшивой гильотины.
- Вот! Глядите! - воскликнула она.
Глаза Шовлена окрасились изумлением: между ними больше не было священного триколора. Вместо него лежал сложенный английский флаг.
- Но где же...
- Я подменила его! Было сложно вынести ваш... ваш... В общем, мне пришлось вас потрясти, чтобы вы проснулись.
Шовлен понимающе кивнул. Спать ему больше не хотелось. Леди Блейкни тоже не хотелось спать рядом с ним.
- Что делать будем? - легко зевнула она.
- Предлагаю...
Шовлен запнулся и откашлялся. Леди Блейкни оглядела его физиономию, слегка подпорченную бандитами.
- ...меня послали в Англию послом, - пояснил Шовлен. - А это значит, что я должен сближать наши державы! Вы не против, если я с вас начну?
- Но я не англичанка, - возразила Маргерит, кокетливо опустив ресницы.
- Но вы мне нравитесь.
- Простите, что?
- Во имя Революции! - воскликнул Шовлен, схватившись за голову. - Я вас желаю, Маргерит!
- Вот так понятнее!
Леди Блейкни усмехнулась, чуть прикусив нежный пальчик. Овладев ее рукой, Шовлен покрыл ее страстными поцелуями и плавно перешел к более смелым действиям.
***
- Милая. Милая! - пропел сэр Перси, крутясь и вертя лорнетом.
- Дорогой, ты вернулся? Я одеваюсь, погоди!
- Кто подложил мне на ложе свинью?
- Как?..
- Свинью, моя милая!
- Не пойму, о чем ты...
- Ха-ха! Да это же французский посол, провалиться мне на этом месте!
- Ох... а не мог бы ты подождать меня в гостиной?
- Нет, ну зачем же! Мне и здесь хорошо! Ха-ха!
Отсмеявшись, сэр Перси поднес лорнет к самому глазу и осмотрел Шовлена, мирно дремавшего в обнимку с подушкой.
- Дорогая! - воскликнул он. - Наш гость храпит! Как ты его вытерпела? Я бы всю ночь не спал, ей-богу...
- Почти готова, только носик припудрю!
- Ха-ха! Жду с нетерпеньем!
Потрепав Шовлена по затылку, сэр Перси сладко потянулся, прошествовал к цветочному горшку, выудил ключ и открыл комод, сплошь забитый французскими духами.

FIN

запись создана: 21.10.2010 в 14:50

@темы: Мемуары машинки "Torpedo"

---

Мы встретимся снова

Фэндом: Последний довод королей (1983)
Персонажи:
- Лимен, президент
- Эстер, его помощница
- Пол, его, быть может, лучший друг
Категория: гет

Рейтинг: PG
Жанр: рука не поднимается называть это романтикой, хоть так оно и есть
От автора: Основано на персонажах и событиях романа «Семь дней в мае» и фильма «Последний довод королей». Вариации на тему песни The Doors — Crystal Ship.

И снова дождь. Дождливый, сумрачный июнь после солнечного мая. Где-то там, под грозовыми тучами природа дышит сыростью. И свежестью. Над Вашингтоном — перевернутая чернильница, брызнувшая водой на серые тротуары. Еще больше резких сигналов и ярких фар — демонстрации у них в крови, подумал он. Умудряются вменить ему даже превратности погоды...
Опустив голову, Лимен слегка потер виски. Из бурного потока встреч, интриг и мизансцен перед конгрессом стало все труднее выплывать. Улыбка порядочно износилась за день; он чувствовал ее приторный вкус. Тяжесть забот, взваленных на его плечи, не смягчал и легкий серый пиджак. Брызги, отбиваясь от карниза, ложились на стекло влажным пеплом ушедшего дня. Он потянулся за сигаретой — впервые за недели боли, разбавленной суетой.
Звук шагов за темной дверью. Тишина, — рукой, зависшей над роялем за миг до нового аккорда. Снова шаги. Неровные. Замерли. Лимен тихо обернулся, зная: она пришла поговорить о Поле. О том, кто больше никогда не войдет в эту дверь.
— Холодно сегодня, — сказала Эстер, обхватив себя руками. Ее слова, замерзшие снаружи, отдавали пронзительной болью.
— Напротив: духота, — пошутил Лимен, заставив себя улыбнуться.
Она кивнула — отрывисто, так и не ответив. Он слишком устал; она молчала слишком долго. Приди она тогда, теплым майским вечером — и слова, вместо наемных плакальщиц, звенели бы опустошенной скорбью. Сейчас было поздно скорбеть.
Эстер держала его за плечо. Ничьей рукой, которую просили лишь раз — и навсегда застыли на вопросе. Он вдруг почувствовал тяжесть, давившую на веки. Темная комната погрузилась во мрак. Минутное затмение оставило на его губах два коротких поцелуя.
— Еще один, — усмехнулся Лимен, закрыв глаза рукой. — И еще? Эстер... Что это даст? Его не вернуть. Понимаешь? Не вернуть. Не надо... обмана.
Она не отпускала его плечо. Хваталась за него почти с детским страхом, который Лимен никогда бы в ней не заподозрил. Она, его сильная, маленькая Эстер, всегда готовая едко пошутить в адрес его слабостей, которых, как ему казалось, она нашла достаточно, чтобы сравнять их число с числом его избирателей. Отчаявшись примириться с собой, она тянулась к нему, хватала минуты зыбкого вечера и наполняла его тихой обреченностью. Сколько еще можно украсть часов? Сколько минут?
Стоять на цыпочках становилось тяжело. Ладонь Эстер скользнула по его руке, щека по щеке, сердце забилось чуть ниже его собственного.
— Мы ведь встретимся? — шепнула она, глядя на окно, где неумолимо расплывались их отражения. — Все вместе. Когда-нибудь. Там, где нас нет. Где есть только Джордан. И Эстер. И...
Она смолкает. Ждет чужого голоса, вопроса в ответ, ответа на вопрос. Он снова смотрит сквозь стекло, на бесконечный поток машин.
И, казалось бы, все за этим окном можно тронуть, испробовать, отдать и вновь забрать себе.
И, казалось бы, есть тысячи способов провести время, не прибегая к краже.
Но вся королевская конница и вся королевская рать, и даже ядерный чемоданчик, и уж тем более авианосцы и палубные истребители, — ничто не могло вытащить с того света одну чертову заблудшую душу...
Черт возьми, неужели он, Джордан Лимен, не может заменить того, кто заменял ему страну, а ей — себя?..
И вместо ответа он касается ее губ.

запись создана: 10.02.2010 в 02:34

@темы: Мемуары машинки "Torpedo", Фанф-эпопея

---

Все акулы в курсе

Фэндом: The Mark of Zorro (1940)
Персонажи: капитан Эстебан Паскаль, Диего де ла Вега/Зорро, отец Фелипе, донна Инесса, Лолита
Категория: гет, джен
Рейтинг: PG-13
Жанр: юмор, романтика, приключения (2 шт.)
Описание: О том, что бывает, когда капитан засыпает за штурвалом в Атлантике, а просыпается у мыса Доброй Надежды...
От автора: По «Знаку Зорро» (The Mark of Zorro) 1940 г., в роли капитана — Бэзил Рэтбоун.

Калифорния
Задолго до «МакДональдсов» и «Аватара»

Захудалую испанскую деревушку накрыла волна сиесты. Недомытая лошадь фыркала и ежилась под слоем мыльной пены. В недорезанном яблоке застыл тяжелый нож. Заколотый сборщик налогов — седьмой за неделю — валялся посреди населенного пункта, ожидая пробуждения мучителей. Деревенский люд, не отягощенный образованием, отмел идею запечатлеть на нем знак своего кумира и просто продырявил его собственной же шпагой.
Среди уснувших тел разной степени пухлости неуверенно ступала пара черных ботфорт. Ноги, облаченные в офицерские сапоги, волочились по земле, цепляясь за ворчащую деревенщину. Темные глаза капитана Паскаля устало оскалились на солнце. Жара преследовала его от самой двери фазенды, под которой он имел несчастье пробудиться.
Провалиться ему на этом месте, он ничегошеньки не помнил.
Осев на стенку глиняной хибарки, Паскаль схватился за рыдающие ребра. Каждый дюйм спины и боков, скрытый под рваным мундиром, мучил его пренеприятнейшими ссадинами. Конь капитана канул в скакунскую Лету; туда же отправилась и шпага, которой он так гордился, что даже брился только ей одной. Сосчитав ранения, включая подпорченное лицо, чей вид примерно соответствовал отражению в грязной луже, Паскаль заключил, что его било не менее полуроты собственных солдат. К великой жалости, спину он не смог исследовать, но ощущения наводили его на мысли и того мрачнее. Сплюнув останки коренного зуба, капитан угрюмо вгляделся в лужу.
Diabolo...
Зажмурившись, Паскаль назвал себя именем уменьшительным, немного успокоился и продолжил скорбное путешествие. Стайка чумазых прачек храпела у каменного корыта. Пав на колени, Паскаль зачерпнул воды и жадно глотнул ее. Грязь и стойкий привкус мыла не смутили сына Андалузии. Смахнув воду с тонких губ, капитан осел на корыто и потер более здоровый глаз. События вчерашнего вечера, будто лезвие шпаги, рассекли его саднящий мозг...
— ...Эстэ, парниша, что за детские замашки! — вскрикивает донна Инесса, дрожа от хохота и раскачивая кровать. Он пробуждается вспотевшим, словно виноградная лоза, растоптанная копытом вороного. Очнувшись от хихиканья, он находит себя свернутым в калачик при тощем женском бочке.
— Mi chico! — заливается Лолита, отвесив ему игривую оплеуху. Он глотает воздух, зажав ухо, в котором звенят колокола мадридской ратуши. Наморщив носик, Лолита впивается в его спину. Поцелуи перерастают в укусы. Он зажмуривается, глотая патетические слезы.
— Эстэ! Chiquito! Красавчик!..
...Вернувшись из воспоминаний, капитан схватился за воротничок и оттянул его вниз с надрывным отвращением. Плечи рослого кавалериста тряслись без удержу. Два тарантула, коими обернулись с виду почтенная донна и внешне безобидная девушка, въедались в его лихорадочные мысли. Пробыть в постели с обоими — подобный плевок в лицо испанской нравственности грозился не остаться незамеченным. Черные брови Паскаля дернулись; поникли лихие усики. Знает донна Инесса — знает весь город и все сопутствующие деревни, включая пастушьи хибарки, хутор и хижину пастуха. Даже до Испании может долететь. Глаза капитана закатились в мучительной скорби. Отчаянный ум кавалериста немедленно создал этюд в пастельных тонах: родные виноградники Андалузии обрамляли фигурку старого идальго, согбенного горем от ужасных слухов о сынке. Оросив голову спасительной влагой, Паскаль взмолился всем, кого знал, чтобы они пощадили отеческие сердце и ухо. Солнце врезалось в прорехи на синем мундире, хлестнув по свежим ранам раскаленным кнутом...
...День начался с просьбы Лолиты «похитить» ее в «романтишном» духе. Капитан, охотник до всякого рода злоключений, вскакал на веранду на верном коне, перехватил хохочущую девицу длинным шелковым платком из арсенала своего светского гардероба и умчал красотку на деревенскую фазенду. Предчувствие утех щекотало Эстэ, будто уздечка — вспотевшие ладони. Ветер хлестал худосочное лицо; пыль забивалась в усы. Промчав мимо крестьян, Паскаль осадил взмыленную лошадь. Рука прожженного брюнета сжимала эфес шпаги, теребя его вверх-вниз. Схватив смеющийся объект желания, капитан выбил дверь с ноги, вихрем пронесся по прихожей — и обнаружил в искомой кровати донну Инессу в роскошном барселонском белье.
Манерный офицер испуганно отшатнулся. Сие движение вызвало жадный огонь в двух парах женских глаз. Первая пара цепких ручек обхватила его талию; третья рука вцепилась в нос; четвертая жадно пощекотала его за ушком, после чего за ушко и схватила. Парализованный женским коварством, капитан рухнул на постель. Что было до прихода законного супруга Инессы, который, к несчастью для капитанских ребер, был мэром и ревнивым типом, Паскаль помнил довольно смутно. Не последнюю роль в тяжелой амнезии сыграл удар локтем, случайно полученный от Лолиты, слишком поспешно запрыгнувшей на него...
Освежившись мыльной влагой, Паскаль тщательно протер усы. Добраться до родных казарм было сложнее, чем пересчитать все саргассовы водоросли. Отдохнуть, прильнув к корыту, мешала искромсанная спина.
— Грешник!! — раздался скрипучий, пропитанный текилой голос.
Паскаль невротически дернулся.
— Грешник! — вопил упитанный священник в мешковатой рясе. — Блудливый лис! Покайся, пока не поздно!!
— Отец Фелипе! — шепнули из-за угла.
— Сын мой, ну что там? Мешаешь анафеме, быка тебе в ребро!
— Про лису! Не надо!
— Ась?!
— Не-зови-его-лисой!.. — взмолился угол. — Люди слушают! Гибнет престиж!..
— А-а-а-а... я понял! Ах ты, блудливый пес! Гадкий андалузский пес!
Santa Maria...
Чутье капитана осталось острым, будто клинки в столичном арсенале. По вымершей улочке пронеслось перекати-поле. Ветер вздыбил желтую пыль. Из-за угла шагнула пара ног, овеваемых черным плащом, редко когда бывавшим в стирке.
— Это я! — заорал юнец в маске. — Я — великий и ужасный Зорро!
— Будем знакомы, — фыркнул Паскаль. Тирады дона Диего, любившего жест и позу, вгоняли его во вражью английскую хандру. Не теряя драгоценных секунд, падре метнулся к капитану, схватил его за шкирку и ткнул головой в злосчастное корыто с водой.
— Блудливый пес!! — завелся отец Фелипе, полоща капитана с фанатичным остервенением. — Мучитель наших дочерей! Осквернитель наших жен! Сынок! Накажи его! Заклейми негодяя!
Паскаль, выжатый по первому разряду, хрипло вдохнул воздух.
— На живот, подлец, — повелел народный мститель.
— Может, на другом месте? Для разнообразия?
Сарказм Паскаля остался недопонятым: размахнувшись сверкающей саблей, Зорро расписал вражью спину двадцать четвертой буквой «Z».
— Удовлетворились? — вздохнул капитан.
— Да! То есть, нет! — исправился Зорро, покорно словив взгляд священника.
— Сын мой! — возвестил отец Фелипе. — За ноги его — и в колодец! Проучим гадкого подлеца!
— Но, падре!.. — шепнул герой в плаще, замявшись, будто ишак, не видящий морковку.
— Что еще там? — прошипел священник.
— Вон в нем сколько росту! А весу?! Я эту тушу брать не буду!
— Щенок ты мой неразумный... — отечески вздохнул Фелипе. — У народных героев тяжкая, нелегкая судьбинушка... Ну, полноте: привыкнешь, притрешься. За ноги его. Только рывком не бери: спину потянешь, домой не дотащу, не надо было падать с последней народом врученной лошади!
Паскаль, преданный запасом кадетских и казарменных острот, сложил руки на груди и взглянул на мучителей с утомленным ожиданием. Кряхтя зубами и костями, поборники добра взвалили на себя тяжкую ношу, приблизились к колодцу и кое-как швырнули его вниз. Грохот упавшего ведра слился с жалостливым хлюпом.
— Падре... так это... — буркнул Зорро, сняв шляпу и почесав затылок. — Там глубины три метра-то всего!
— Какая разница, Диего! — отмахнулся святой отец. — Ты что ж, не понял? Это символ! Демосу необходим символический акт!
Широкий жест Фелипе охватил сонную площадь. Бакалейщики и прачки храпели с прежним усердием. Над сборщиком податей роились жирные мухи. Хмыкнув, священник встал на цыпочки и с любопытством заглянул в колодец.
— Что, падре Филипе? Отвернулась удача сегодня от вас? — съязвил «подлец», потирая вывихнутую лодыжку. Прежде чем духовное лицо успело придумать новую анафему, в него полетело дырявое ведро.
— Ну-ну, — заметил священник, вынырнув из колодца и обняв хнычущего Диего. — Не склеилось, как наметилось, — ну и пусть! После следующих злодейств покараем! Платок возьми... не сутулься мне... вот так... прямо иди!..
Народный мститель и его наставник исчезли за углом. Гневно оскалившись на солнце, терзавшее и в каменной кишке, капитан потянулся за сигаретой.
Сигареты размокли.
Провалиться ему на этом самом месте, едва не подумал капитан.

FIN

Примечания:

«Все акулы в курсе» — сокращенный вариант строчки «Капитан, все акулы в курсе, что мы скоро пойдем ко дну» (Наутилус Помпилиус — Титаник)
«Смутный объект желания» — фильм Л. Бунюэля
Зорро — исп. «лиса»
«Андалузский пес» — фильм Л. Бунюэля и С. Дали
«Отвернулась удача сегодня от вас» — строчка из «Романса Ротгера Вальдеса» Канцлера Ги

запись создана: 08.02.2010 в 02:37

@темы: Мемуары машинки "Torpedo", Фанф-эпопея, Rathbone, I shot the sheriff