...и немного грустно, что этот же человек рисует князя тьмы таким, каким вижу его я: высокопорочным продуктом модернизма во фраке, - а не бандитским типом, как это у нас принято.
Я видела последний трейлер Star Wars - и все это ужасно, и ужасно скучно... Зачем же возвращать гения психопатии, коварства и политики в сие убожество? Где же Макиавелли космических пространств? Великий император Галактической Империи? Слуга злу и отец штурмовикам? Что ж, на премьеру точно не пойду...
Новые изменения - новый трэш... Почему все должно быть столь плохо - и не работать до конца? Где запятые между тегами? Где картинки кнопок в новой записи? Все это утомительно...
UPD: Кое-что исправлено - однако "я обвиняю птичий мозг", похоже, с нами остается)
Роскошно! Покушения - любимый жанр, а здесь еще и романтическая линия: миледи шпионка-поэтесса. Какой удар по выдержке барона! Выстоит ли белый Крым?..
Подумав обо всем, решаю тотально капитулировать) Можно было бы и не стараться, но, по крайней мере, нельзя сказать, что я этого не делала. Что ж, значит "ничего")
ps. Если бы фильм был не о Джокере - без изначальных иронии/оппортунизма/доли комиксности - это был бы знаковый фильм, из тех, что делают эпоху, будь то тридцатые или две тысячи десятые. Снаряд труманского калибра) Пожалуй, разберу его подробно - здесь мне есть что сказать, и очень даже есть...
Когда вы смотрите фильм "Джокер", и отзыв вмещается в известную цитату:
I felt he'd found my letters and read each one out loud (c)
...
"Джокер" правдив - своей матчастью, крайне выверенной по психологии; портретом [омерзительного] общества и того, что оно делает с "отверженными"; сюжетом, реалистично-притчевым; наконец, тем, что все вокруг сошли с ума (тм), что очевидно каждый раз, когда я выхожу на улицу. Думаю, фильм понять несложно - но нужно большее, чтобы на самом деле его понять; история Вальжана - притча для тех, кто не знал голода. И хоть эстетика и исполнение - немного не мое, но все же - браво!
Канон: «Отверженные» (1978) Персонажи: Жан Вальжан, Жавер и др. Категория: джен Рейтинг: R Жанр: приближен к оригиналу Описание: Удивительные события из жизни юного Жана и инспектора, перемежающиеся кровавыми моментами и философией. Предупреждения:(...)
- AU по некоторым деталям, в том числе биографическим - немного бранных слов - автор не претендует на матчасть
Часть 1, в которой все начинается — Жавер! Хриплый, подсаженный баритон грянул над самым ухом Жана. Тот поморщился. — Держи первого. Солдат из гарнизона втолкнул Жана в тесный, полутемный кабинет. Обстановка была убогой, под стать самой тюрьме: высокий шкаф с бумагами, узкое окно (крепость была возведена в Средневековье), письменный стол с аккуратно разложенными бумагами, дешевым пресс-папье, деревянной табакеркой, чернильницей... — Садись! Жана швырнули на грубый стул. Он не сопротивлялся. Саднила расшибленная голова: по ней прошлись прикладом, не забыв о боках и спине. Ног он не чувствовал. Все тело охватила нестерпимая усталость. Ночной побег не удался: его схватили в лесу, примерно в лиге от Тулонской крепости. Доковыляв обратно на своих двух, Жан не выдержал во внутреннем дворе и попросту повис на руках солдат. Отборная брань и пинки делу не помогли; пришлось его тащить, за что солдаты пообещали «отблагодарить» его «как следует». Не сейчас: пускай Жавер увидит беглеца в целости-сохранности, не то влепит им выговор. Самоуправство, не по протоколу... Вышеупомянутый Жавер сидел за письменным столом, невозмутимо заполняя документ. Этого бледного, худосочного юношу Жан знал хорошо: он часто ошивался возле заключенных, задирая нос во всех возможных смыслах. Следил за порядком, раздавал брань и угрозы, орудовал дубинкой и кнутом, — словом, делал все то же, что и другие, но при этом заметно отличался. Белая ворона — хотя, скорее, черная, с его-то смоляной шевелюрой... Ушли солдаты. Прошла минута, две. Жавер был занят, не обращая на него внимания. Жан тяжело вздохнул. Сидеть на стуле было неудобно: к спинке не прислонишься, вперед не нагнешься — чего доброго, очнешься на полу... — Господин надзиратель... Уголок точеных, тонких губ дернулся, изобразив усмешку. Расправив плечи и картинно выгнув спину, Жавер вывел под формой свою подпись, добавил ее в стопку — аккуратно, лист в лист — и принялся за следующую. Ничего странного, — но юноша придавал столько значимости этому нехитрому этюду, сколько не смог бы и актер на столичных подмостках. «Мальчишка семнадцатилетний... Постарше не нашлось?..» В Тулоне молодых не жаловали: кому приятно, когда тебя бьет и унижает сосунок? Юношество в долгу не оставалось и колотило их с еще большим рвением. Жавер не был жесток — он вообще не отступал от протокола, никогда. Ждать зверских побоев и изощренных издевательств от него не приходилось... зато другие могли уйти в запой, поддаться лени, закрыть глаза на мелкие нарушения режима. Их можно было разжалобить и подкупить, некоторых — запугать, но ничего из этого не работало с Жавером. Он был неподкупен, мгновенно раскрывал обман и не выказывал сочувствия. Угрозы пролетали мимо его ушей. Он был таким, каким и должен быть тюремный надзиратель. Никто другой, кроме него. Слухи, ходившие о юноше, были такими же странными, как и он сам. Поговаривали, будто он сын гадалки и появился на свет в тюрьме. Вранье: на цыгана этот бледнолицый не был похож, скорее, на южанина, да и манеры у него не уличные... Похож на офицерского сынка — хотя что ему делать в такой дыре? Начальство — взяточники и пройдохи, гарнизон — пьяницы и разгильдяи, которым бы в отгул да к шлюхам... — Господин надзиратель! — чем дольше он сидит в холодном, но вполне приличном кабинете, тем невыносимее будет в карцере. Жавер уставился на него, вздернув брови. Искры насмешки сверкнули в темных, как два омута, глазах. — Говори. Сухой, самодовольный тон Жавера был словно пропитан канцелярской пылью. Так изъясняются сорокалетние, а не юнцы с жидкими бакенбардами. Жан вздохнул: тюрьма — не салон, игры и притворство в ней так же уместны, как напудренные барышни. Хотя, пожалуй, это не притворство... — Ну?.. — Второй, Жавер!