***

[zis-is-kaos]

Я рыдала) Если это придумал лично Майкл, а не Генцау, то мне хотелось бы знать, с каким лицом xDD Вот и скажи после этого, что это сугубо скучный тиран и злодей)

Дело с инфекцией

Лучше читать на языке оригинала, но я уж постаралась сделать перевод)
Молодой Руперт, на вид сорвиголова, никак не старше двадцати двух - двадцати трех лет, заговорил первым и произнес чудесную речь, в которой сообщил, что мой преданный вассал и любящий брат Михаэль просил извинить его за то, что он не сможет лично меня встретить, а также предоставить нам свой замок. Причиной обоих досадных упущений было то, что он и несколько человек из прислуги подхватили скарлатину, очень больны и очень опечалены. (...)
- Если мой брат болен скарлатиной, - сказал я, - тогда по цвету кожи он гораздо более походит на рыжих Эльфбергов, чем ему следует, мой милый друг. Надеюсь, ему не очень плохо?
- Он вполне способен вести дела, сир.
(с)


И еще пара переводов, ибо что-то мне подсказывает, что новоизданная книга - из разряда "страшный Фавелл"

Дело с укусом

- Я слышал, мой брат вернулся. Проделал большой путь, не так ли?
- Да, он здесь, - сказала она, чуть нахмурившись.
- Похоже, что-то тянет его в Стрельцау, - заметил я с улыбкой. - Какая радость для всех нас. Чем ближе он, тем лучше.
Принцесса взглянула на меня с некоторым удивлением.
- Но почему, кузен? Не потому ли, что вы сможете...
- ...разведать, чем он занят? Возможно. А вы?
- Я не сказала, что рада этому.
- За вас говорит молва.
- Вокруг много наглецов, - сказала она с умилительным высокомерием.
- Вы и меня к ним причисляете?
- Только не ваше величество, - сказала она, присев в наигранном реверансе и тут же добавив с озорством, - хотя...
- "Хотя" что?
- Вот если бы вы сказали, что мне хоть чуточку интересно, где сейчас герцог Стрельцау...
Честное слово, хотел бы я быть королем.
- Значит, вас не волнует, где кузен Михаэль...
- Ах, кузен! Я зову его "герцог Стрельцау".
- Но ведь зовете Михаэлем, когда принимаете его?
- Да, по велению вашего батюшки.
- Понятно. И по моему велению?
- Если прикажете.
- Разумеется! Нам следует быть обходительными с дорогим Михаэлем.
- Тогда вы и его друзей мне прикажете принять?
- Шестерку?
- И вы их так зовете?
- Чтобы не отставать от моды. Но я не хочу, чтобы вы принимали тех, кто вам неприятен.
- Кроме вас?
- О себе я могу лишь просить - приказывать не смею.
Пока я говорил, с улицы донеслись приветственные возгласы. Принцесса подбежала к окну.
- Это он! Герцог Стрельцау! - воскликнула она.
Я улыбнулся, ничего не ответив. Она вновь присела. Некоторое время мы молчали. Шум на улице затих, но я услышал звук шагов в приемной. Я начал разговор на общую тему и этим скоротал пару минут. Мне было интересно, куда же делся Михаэль, но любопытство было платоническим. Внезапно, к моему большому удивлению, Флавия умоляюще сжала руки и взволнованно спросила:
- Может, не стоит его злить?
- Как? Кого? С чего бы ему злиться?
- Ты ведь заставил его ждать.
- Милая кузина, я никого не заставлял...
- Тогда ты разрешишь ему войти?
- Конечно, если ты так хочешь.
Она взглянула на меня с интересом.
- Какой вы забавный. Разумеется, никому не позволено входить, когда я с вами.
Вот где таилась вся прелесть короны!
- Какой чудесный обычай! - воскликнул я. - Но я забыл его начисто. А если бы я разговаривал с кем-нибудь наедине, вас бы представили?
- Вы ведь знаете это так же хорошо, как и я. Меня - да, потому что я королевских кровей.
Она по-прежнему глядела на меня с любопытством.
- Никогда не мог толком выучить все эти глупые правила, - пояснил я, довольно неубедительно, в мыслях проклиная Фрица за то, что он мне об этом не сообщил. - Но я исправлюсь.
Я вскочил на ноги, распахнул дверь и вошел в приемную. Михаэль сидел за столом, отчаянно хмурясь. Все прочие стояли, кроме нахальной выскочки Фрица, который развалился в кресле, флиртуя с герцогиней Хельгой. Он вскочил, как только я вошел, сменив беспечность на почтительную выправку. Я сразу понял, что герцогу юный Фриц может не понравиться.
Я протянул руку, Михаэль принял ее, и я обнял его. Затем я взял его с собой в комнату.
- Брат мой, - произнес я, - если бы мне только сообщили, что ты здесь, ты бы не прождал и минуты: я бы сразу же спросил у принцессы разрешения принять тебя.
Михаэль поблагодарил меня, но холодно. Он умел многое, но только не скрывать свои чувства. Любой бы заметил, что он ненавидел меня и не мог вынести того, что я с принцессой; и все же я был убежден, что он пытался это скрыть - и даже убедить меня в том, что он верил, что я действительно король. Конечно, так ли это, я не знал; но если только сам король не был самозванцем, еще более хитрым и отчаянным, чем я (так я любил о себе думать), то Михаэль в меня не верил. А если нет, тогда с каким же тайным отвращением он был почтителен со мной, выслушивая все мои "Михаэль" и "Флавия"!
- Сир, вы поранили руку, - участливо заметил он.
- Да, заигрался с одним дворнягой (сказал я, чтобы позлить его). Ты ведь знаешь, братец, характер у них скверный.
Он кисло улыбнулся, взглянув на меня своими темными глазами.
- Но ведь укус не опасен? - с тревогой воскликнула принцесса.
- Только не его укус. Вот если бы я позволил ему загнать клыки чуть глубже, тогда другое дело, кузина.
- Надеюсь, дворнягу убили? - спросила она.
- Пока нет. Подождем, узнаем, не навредил ли мне он.
- А если навредил? - спросил Михаэль, мрачно улыбаясь.
- Тогда его прикончат, братец, - был мой ответ.
- Вы больше не будете с ним играть? - попросила Флавия.
- Может, придется.
- Но ведь он снова может укусить.
- Конечно, он попробует, - сказал я и улыбнулся.
Тогда, опасаясь, что Михаэль меня чем-нибудь зацепит (хотелось бы показать ему, как я его ненавижу, но приходилось быть любезным), я осыпал его комплиментами насчет прекрасной выучки его полка, насчет того, как славно они меня приветствовали в день моей коронации. Затем я подробно остановился на его охотничьем домике. Тут он поднялся. Выдержка его подводила - извинившись, он попрощался и собрался уходить, но сказал с порога:
- Трое моих друзей просят чести быть представленными вашему величеству. Они здесь, в приемной.
Я тут же к нему присоединился, взяв его под руку. Выражение его лица при этом было просто песней. Мы по-братски вступили в приемную. Михаэль подозвал их.
- Эти господа, - сказал он, с галантной учтивостью, которая - нужно отдать ему должное - была отыграна с изумительным изяществом и легкостью, - самые преданные слуги вашего величества, а также мои верные и близкие друзья.
- Вввиду второго, а также первого, я очень рад знакомству.
Они подошли ко мне по очереди и поцеловали мою руку: де Готе, высокий, худой, с напомаженными волосами и усиками; Берсонин, бельгиец, дородный мужчина среднего росту, лысый, хоть ему и было едва за тридцать; и последний, англичанин Детчард, узколицый, загорелый, с коротко остриженными светлыми волосами. Он был славно сложен, широк в плечах, узок в талии. Хороший боец, но отпетый мошенник, таким я его видел. Я заговорил с ним на английском, с легким акцентом, - могу поклясться, он улыбнулся мне в ответ, но тут же скрыл улыбку.
"Значит, мистер Детчард в доле", - подумал я.
Избавившись от моего дорогого брата и его друзей, я вернулся, чтобы попрощаться с кузиной. Она стояла у двери. Я пожал ей руку.