Думаю, что мне нужно хоть раз высказаться о нынешней любимой теме, а именно: о свободе творчества. За пресловутую свободу сейчас готовы скрутить любому шею и с ней носятся, как со священным флагом, - при этом забывая, что свобода не возможна без ответственности, а ответственности ныне нет, да и мало кого она заботит. Между тем, каждому полезно изредка превзойти рамки личных пользы и удовольствия, и взглянуть на вещи шире. Что это означает? Начнем с наиболее крайнего и неблагоприятного варианта: я прекрасно понимаю, почему в наше время, скорее, поддержат свободу творчества, чем ее ограничение какой-либо цензурой, - цензура не может не быть политической, да и морально-рассудочный облик цензоров бывает далек от общеприятных стандартов. Итак, человеку творческому всегда плохо и неприятно, когда его в чем-либо ограничивают, - но что подразумевается под этим в наше время и в каком направлении развивается пресловутое творчество и его свобода? Все мы, должно быть, знаем: нынешние люди творчества радеют за то, чтобы им, наконец, позволили, как того желал Уайльд, заниматься - нет, увы, не искусством ради искусства, ибо настоящее искусство сейчас доступно немногим, но свободно писать/снимать/изображать любую низость, гадость, мерзость, любой шокирующий и (или) провокационный контент не то, что без влияния центрального органа цензуры, а просто без общественного осуждения их действий, то есть без возможности их критики. В идеологически-культурологическом плане тенденция поддерживается сомнительными принципами критики и непосредственно творчества - фрейдизм, некоторые компоненты эстетики постмодерна и т.п. В общественно-политическом плане тенденция опирается на - также несколько сомнительное - современное видение свободы, когда кое в чем свободы практически нет, зато есть удивительный разгул в антиморальном. Что дальше? Давайте вспомним что-нибудь антиморальное и шокирующее из былых времен - "Милого друга", скажем, или "Нана". Думаю, содержание этих романов можно назвать откровенным в определенном смысле - но кардинальное и, я бы сказала, важнейшее отличие подобных памятников литературного разврата и того же нынешнего фанф-конвейера кроется в том, что описание развращенности и падших нравов не было самоцелью автора: разврат был символом духовного падения и разложения общества, и авторы, описывая оный, ставили перед собой гораздо большие цели, чем создатели женских романов. В определенном смысле к позиции современных авторов гораздо более приближен неизменный Уайльд с его принципом искусства ради искусства и вообще эстетизацией всего вне зависимости от морали сей сказки - но даже он, вместо того, чтобы достичь высот современности, написал отличный роман-предупреждение насчет того, чем подобные поползновения могут завершиться, - все мы его знаем, да и сам автор, помнится, говорил о том, к чему ведет та самая неумеренность.
В чем должны выражаться ответственность и умеренность? Пожалуй, это самый сложный вопрос. В наше время считается, что одного предупреждения перед фиком совершенно достаточно для того, чтобы снять с себя всю ответственность за содржание. Конечно же, это весьма формальный и ограниченный подход. Мы живем в то время, когда запрещать что-либо проблематично и непродуктивно, - всем надоели запреты, никто не хочет возвращаться к строгой цензуре. Однако поглядим же шире: в чем состоит ответственность человека, который выставляет фик о том, как Люциус делал сами понимаете что с Драко, в открытый доступ - так, что его можно найти через гугл по совершенно постороннему запросу? В чем ответственность тех, кто превращает любой фэндом в синоним единственно возможного и допустимого жанра, тем самым извращая понятия о человеческих отношениях и, что гораздо хуже, перенося их с персонального творчества на канон? В чем ответственность недокритиков в духе t***m, которые совершенно спокойно проецируют свои фантазии на что угодно, выдавая их за объективную реальность? Задумаются ли когда-нибудь эти люди о том, что, быть может, они в чем-то не правы? Конечно, нет: то, что принимается широкой массой, гораздо реже окажется неправильным, чем отдельное и непопулярное мнение. Между тем, в наши времена нас призывают думать не только о себе, но и о других, не становясь по разные стороны баррикады, - но отчего-то это правило упрямо не срабатывает в некоторых случаях. Здесь следует отметить, что мои наблюдения, конечно же, носят обзорный характер, и я не выдвигаю ни рекомендаций, ни претензий, попросту констатируя: увы, сейчас свобода творчества приближается к понятию "делать что угодно, не боясь и даже не допуская осуждения" - и почему-то "что угодно" принимает формы, скажем так, немного низкие - все бы хорошо, и низость в нашем биполярном мире для чего-нибудь нужна, но только не тогда, когда льется беспрерывным потоком)