Пожалуй, Юнг был прав хотя бы в том, что в нашей психике есть некие программы, которые работают вне связи с личным выбором и внешним формированием вкусов) К литературному наследию сэра Артура я приобщилась еще в раннем детстве, с помощью неоспоримо легендарного набора черных томов: при том, что кардинальное - и разрушительное - воздействие на мою жизнь и представления о ней имел, конечно же, великий сыщик, я всегда любила его старшего брата, исходя из мотиваций, не вполне понятных и вряд ли обоснованных логически) Младший Холмс был для меня героем - идеалом, образцом для подражания, - но Майкрофт представлялся особой высшего порядка, аксиомой, не нуждающейся ни в доказательствах, ни в объяснениях. Пример грозит остаться недопонятым, но в моем первом - и последнем - полноценном произведении, сомнительного качества романе на стыке военщины с фантастикой, эти два литературных типа нашли диалектическое воплощение в знаковых для меня образах: худой, высокий, саркастичный и рассудочный генерал Стил, и его, так сказать, frenemy, мягкий, обаятельный и тонкий кабинетный функционер, американское военное правительство в одном лице, генерал Эксман, чьи способности к анализу, интригам и прочим важным элементам жизни и карьеры офицера-управленца не уступали дарованиям противника. Лишь много лет спустя, когда самоанализ достиг апофеоза, а на горизонте явился некто Сандерс, я могу с определенностью сказать, что "сандерсовский" типаж - неоспоримый комплимент в моей системе ценностей - был с несомненной точностью воплощен путями творческих прозрений именно в старшем брате гениального детектива. И Джордж, и Майкрофт разделяют две ключевых черты - неординарную талантливость и тягу к невообразимой лени: помимо этого, мы помним ироничную и покровительственную манеру общения, столь свойственную Джорджу, - он, безусловно, философ-теоретик и управленец абсолютистско-аристократического типа, в чем он сознавался сам, - кроме того, если принять Бэзила в качестве образца холмсовской внешности 30-40-х гг., то Джордж, пожалуй, отличается необходимым сходством, при этом обладая и претензией на разницу в весовых категориях, и общим впечатлением, которое должен производить канонный старший брат. Рискну предположить, что за почетным исключением легионов критиков и недо-злодеев, два литературных образа, в совершенстве подходящих Джорджу, - это, конечно же, милорд и, с не меньшей уверенностью, Майкрофт. Однако не сравнением единым жива хвалебная и длительная запись: погрузившись в мозговой чердак (тм), я, к большому удивлению, не извлекла из нее исторически сложившегося образа старшего Холмса. Возможно, наши фильмы о ШХ, которые я нежно возлюбила многим позже прочтения первоисточника, так повлияли на мои скромные представления, что всецело их затмили, - возможно и то, что по привычке я представила его в довольно импрессионистском духе, как и многих, даже своих собственных, персонажей, чью внешность даже автор не в силах осмыслить, - но свежее знакомство с оригинальным иллюстратором, Сидни Пейджетом, внесло в мою копилку представлений и косвенно согласованный с самим автором образ давнего любимца) С годами мои вкусы претерпели ряд кардинальных потрясений, легко варьируясь от шовленовского до этвилловского типа, - и даже вопреки тому, что наше видение с Пейджетом разнится в той или иной степени для обоих братьев, я все же сознаюсь, что образ, представленный художником, мне кажется неоспоримо милым, более того, затронувшим мои, возможно, тайные, но, скорее, явные душевные струны)



...что удивительно, на рисунке Пейджета к одному из рассказов сэра Артура сам великий сыщик совершенно неожиданно обретает черты Джорджа)