В последнее время мне встречается столько безумных параллелей между братцем Майкрофтом и Оскаром Уайльдом - видимо, как и насчет природы отношений Холмса с Ватсоном, давно доказано, что Конан Дойль, разбрасывая всюду слэш-намеки, сознательно задумал сделать с драматурга и романиста "британское правительство", видимо, решив, как водится в народе, вскрыть истинную сущность оного через ярлык-метафору [припомним афоризм о выборах], - что мне необходимо высказаться насчет особенностей восприятия сей творческой персоны. Не причисляя себя к тем, кто превозносит достижения в искусстве на почве лишь событий биографии и модных трендов, я с готовностью признаю, что г-н Уайльд - особа в литературе выдающаяся, блистательный стилист и человек, который, вероятно, сам того не ведая, вложил в свои произведения такую структурно-содержательную глубину, что с точки зрения теории литературы тот же "Портрет" - вещь если не бесценная, то приближается к подобной. Он также был и личностью нетривиальной жизненной позиции с печальным финалом биографии - в котором виноваты не зло викторианства и не просроченный кефир, а он сам и его выбор: к несчастью, так устроен мир, что человеку необходимо нести ответственность за свои действия, и если уж заходишь в реку, как сказал бы Голсуорси, то не всегда получится покинуть ее в сухости. Разумеется, последнее не отменяет первого, а первое вряд ли влияет на восприятие второго.
Но. При всех своих достоинствах г-н Уайльд, увы, являлся носителем патологического мироощущения - это не выпад и не проповедь, а констатация факта, происходящая из опыта прочтения его произведений, в ходе которого, думаю, не только я волей-неволей отмечала некий гадкий привкус. Если принять, что творческому человеку открыта персональная нить ноосферы, из которой он черпает свой творческий продукт, то нить Уайльда несколько касается каких-то нехороших сфер - мне сложно изложить это подробно, так как вывод собой обязан интуиции, а не рациональным изыскам, но все мы понимаем, что есть вещи, с которыми бы лучше не заигрывать, и есть вещи, в которых не стоит все же сомневаться. Дух сомнения - не просвещенно-философского и не трагически-душевного, а такового, которое не так легко изобразить, не прибегая к известным параллелям, вместе с навязчивым желанием вдруг усомниться в хороших сторонах людской натуры, - вот что мне не нравится и вызывает отторжение. К тому же - возвращаясь к братцу Майкрофту, - мне сложно было бы представить прототипом символа Империи особу, которая в своем программно-показательном романе устами известного нам персонажа высказалась о государстве тем самым образом) Итак, моя любовь к произведениям Уайльда, скорее уж, касается их восприятия сквозь отдаленную, облагороженную призму, будь то мифопоэтика или же Джордж, - моя любовь к старшему Холмсу происходит не из возможных прототипов, а из прелестной внешности, большого обаяния и действенного патриотизма)