Arsenic and Old Lace / Мышьяк и старые кружева (1944). Чем лучше фильм, тем лаконичнее выходит отзыв - посему не будем тратить силы критика и время читающей аудитории, сказав заветное "шедевр" и настоятельно рекомендуя смотреть сам фильм, не удовлетворившись лишь словесной похвалой) Чем глубже мы вникаем в вотчину кинематографа, тем более, в духе Натана, избегаем - фанатам свежих сериалов на заметку - слов "великий", "гениальный", "шедевральный", однако "Кружева" без тени неуместного сомнения достойны выходить на диске "Великие комедии" - чего не скажешь о пропащей
Philadelphia Story и всей прочей конъюнктуре, неизвестно почему и как превозносимой до небес. Вернемся, впрочем, к делу, обреченному заранее, а именно, перечислению достоинств фильма: подыскать словесную оправу для подобной величины жемчужины непросто - начнем с того, что киноленту отличает прекраснейшая постановка, созданная в лучших традициях театра, о чем красноречиво говорит особое чувство сценического в плане движения, взаимодействия и трюков, блистательно обыгранная камерность, что выражается в извечном вхождении и выхождении задействованных лиц как через дверь, так и в окно, и, разумеется, акцент на диалогах и таланте исполнителей. Как пьеса, послужившая основой фильма, в которой роль "Бориса Карлоффа" играл сам Борис Карлофф, так и передача ее с помощью актеров-режиссеров удались на славу,даря аудитории чудеснейшую черную комедию с налетом эстетики абсурдного об этаких "салемских ведьмах" наших дней и, в целом, умозрительной предтече семейства Аддамс в виде Брюстеров, каждый бесславный представитель коих безумен на свой лад, - одно перечисление шикарных фраз и афоризмов могло бы наводнить любой цитатник, будь то диалоги о неживом
imposter или же знаковое для нас
I'm Woodrow Wilson!)
......силу сюжета в полной мере поддержала и мощь кастинга: что говорить, и Кэри Грант, столь нами не любимый, хоть и заметно переигрывает роль, однако и не портит собою фильм, - каким бы ироничным это ни сказалось, но играть болванов ему весьма идет, - а уж все прочие актеры, за не столь сильным исключением декоративной главдевицы, сыгранной Присциллой Лэйн, и несколько over-the-top, как говорят британцы, полицейским-драматургом, заслуживают всяческих похвал и бури громовых аплодисментов. Всегда надежный Эдвард Эверетт-Хортон в роли меланхоличного и чуточку философичного владельца дурдома Happydale вместе с отягощенным проблемами действительности и оттого немного грустным на свой вид, но неизменным в парадигме жанра Питером Лорре в роли "доктора Эйнштейна", мелкой преступной сошки и по совместительству пластического недо-хирурга, склонного к чрезмерным возлияниям, успешно формируют второй план - особо же прелестным персонажем и сценарно, и внешне-исполнительски для зрителя в моем лице, конечно же, сказался Джон Александр в эпически неадекватной и неимоверно веселой роли Брюстера, вообразившего из себя "Тедди" Рузвельта, что отражается и в пафосных костюмах наперевес с пенсне, и в поведенческих деталях, начиная с манеры речи и оканчивая целыми историями в истории, как то, прокладка умозрительного "Панамского канала", исполнение мелодий на трубе, попытки "строить" окружающих с позиций "президента" и, само собою, его trademark в виде безумных покорений лестницы, воображаемой особо значимым в карьере Рузвельта холмом, с сопутствующим криком ...Charge! Симпатии и радость были увязаны с ним накрепко, тем самым сделав персонаж переходным между приятным вторым планом и тем лучшим, что заслужило первых мест: при атрофии таланта Гранта основной движущей силой, конечно же, сказались "ведьмы"-тетушки, с подлинным мастерством исполненные Джозефин Халл и Джин Адэр, - представим себе умилительных подобно одуванчику старушек, заботливых и добрых до той - безумной - степени, что пожилые посетители, уставшие от бренной жизни, травятся при их участии вином и мышьяком, после чего хоронятся в подвале - пресловутый "канал" "Тедди" - со всеми почестями похоронной службы) Если и есть излишне симпатичные злодеи, тетушки семейства Брюстер безусловно подпадают под пресловутый тип: блаженная невинность в сочетании с убийством стариков добавит нужный объем дегтя в мед комедии, тем самым сделав ее едкой, эксцентричной и особенно смешной, - однако, как ни странно, хоть и предсказуемо, мой основной восторг приходится на счет Рэймонда Мэсси в роли Джонатана Брюстера, маниакального убийцы, объявившегося в доме тетушек с необходимостью припрятать тело, да и к тому же изуродованного путями "доктора Эйнштейна" до форменного сходства с Монстром в исполнении все прежнего Бориса Карлоффа, о чем будет отпущено немало колких шуток. Прелесть Рэймонда, пожалуй, кроется именно в том, что образ его вышел на удивление некомедийным: это зловещий и безжалостный, в духе знакомых нам злодеев-фрицев марки Баумейстера, темный и мрачный персонаж, повадками и грозной флегматичностью весьма напоминающий оживший труп, - интровертивное же чувство ироничного, так отличающее Рэймонда, сработало и на сей раз, сделав убийцу-Брюстера неповторимым и добавив шарму сей опасной, но интригующей персоне. Итак, и фильм, и кастинг претендуют на лавры высшей похвалы - нечасто в деле староголливудской критики мы встретим столь добротный со всех сторон кинопродукт)
*** Мой вердикт. Смотрите непременно)