Композиция, изначально предназначенная классику немецкой литературы, обрела новые краски, - а точнее, их отсутствие, - при сочетании последующей фразы и воспоминаний о проекциях, объединенных многозначительным словом "чердак": все же не каждый персонаж, известный нам, способен правомерно утверждать —

My heart is born to melancholia