***

[Addeson]

Это гигантский пост, на который меня вдохновило чтение О.)
***
Мистика, тут не скажешь по-другому) Своими путями научных анализов О. и сами знаете кого из них, я наткнулась на одно подходящее название для одного заведения, которое служило полевым лазаретом в моем фике про "Зеркало" (там, где про революцию). Чем оно так важно - в нем происходит одна из главных вех для будущей жизни инспектора, поэтому я не поленилась из своих изысков выудить достойное название.
Сегодня я узнаю, что это имя в качестве эпитета приписал Фантине Гюго xDD Меня же теперь совершенно не поймут! xD
***
Если же о серьезном, то я все больше убеждаюсь, что, придумав 1, 2, 3 фишки, Гюго навесил их на сотни персонажей) Здесь нужно взять одну начальную ситуацию и прослеживать ее во всех поседующих. Вот, например, что я нашла: Фантина у нас, значит, сравнивается со статуей с душой *злобным шепотом* а кое-кто у нас, очевидно, по контрасту бездушный.

...

Меня эти статуи еще раньше тревожили, я даже хотела вывести здесь еще одно эссе на 500 с., но вовремя себя сдержала) И, кстати, вот эти сентенции насчет "Фантина была невинностью, всплывшей над пучиной греха" - я так вижу, что есть у нас один товарищ, над ней всплывший сам и уже давно, но у нас, помимо Вальжана и женщин, жалеть кого-либо не принято... То есть, суммируя: инспектор и раньше мне казался неким довольно собирательным образом, чем-то вроде зеркала всего романа. В нужный момент он может почти буквально совпадать с Вальжаном, в следующий - с судьбами Козетты, Фантины, да кого угодно, можно даже предположить, что пафосные обвинения Гюго в его адрес насчет родителей имеют некоторое сходство с вечными предательствами Мариуса) При этом - само собой, никакой целостности, ее такими темпами нет и быть не может. Только где-то там на заднем плане мелькает (весьма удивленный этим всем) человек
***
Кстати, было мило, как Толомьес поминает Талейрана) Вот все же незримо, но где-то там сия шельма присутствует xD Наверное, как символ аццки страшных и осудимых пороков, которыми Гюго, как и женщины, тайно восхищался К слову, негодник ведь такие вещи говорит, да просто поразительно)

...

Взять хотя бы вот это: "Нужно успеть вовремя написать на всем finis (...) Мудрец тот, кто способен в нужный момент арестовать самого себя". Итд, итп, опять камень в огород "официального инспектора", автор ничем не гнушается) Не будь оное озвучено явным и показательным придурком, так, простите, лично я ничего не имею и против некоторых вещей, которые высказывал его прообраз, г-н сенатор, да и против кое-чего из его собственной болтовни. Простите, но отречение отречению рознь, и если отрекается Толомьес, это никак не значит, что - все! крах мира! отречение есть абсолютное зло. Да и от чего инспектор отрекался? Скажите, как и он, от удовольствий?) Просто у сенатора и Толомьеса сие есть пустая болтовня, как - замечу - и многое из того, что нам высказывает сам автор. Кому как, а мне эти параллели противны. Опять же - Жан у нас тоже холостяк, аки инспектор, ну любит дочь и что с того, а вот это продолжение цитируемой речи, мол, больше работать, дабы не иметь нужды в любви - что, и этих на него навешаем собак? Ну не волновали инспектора женщины, ну и что с того, вспомним Холмса, тоже детектив, велика беда. А инспектора любил хоть кто-нибудь? Или же он, наряду со врожденной честностью, должен прямо вот являть миру все добродетели, какие только существуют?) Ага, и "ошибаться - неотъемлемое свойство любви" (=а кто не ошибается, на это не способен).
***
Да, и еще одно. Перечитывая сценку с уездом лихой четверки, и далее, про т.н. роспуски у входа в кабачок Тенардье. Вот теперь мне стало ясно, откуда, начиная с О-58 и заканчивая О-2000, берется этот навязчивый мотив "топился в наручниках". А вы взгляните, не зря ведь и там, и тут нам навязывается мысль: цепи = символ безжалостного общества (+ символ безжалостного правосудия) = зло злейшее. Но вот откуда авторы фильмов выцепили эту чушь про "арест самого себя"?

...

Инспектор - не и... ид... в общем, с головой у него относительно все в порядке, если не считать идеологический компонент. Вы замечали, что он действует, как зеркало, в отдельных эпизодах? Собственно, об этом я уже упоминала. Он донес на месье мэра - он донес в ответ на себя. Жан отпустил его - он отпустил Жана. Он бы арестовал Жана - он бы арестовал себя. Вот-вот. И далее: Жан отпустил себя (перестал быть месье Фошлеваном, т.е. кем-то другим, не собой) - а что же сделал Жавер, не это ли? Мне не нравится такая подмена понятий. Инспектору было не за что себя арестовывать, ибо на тот момент он уже превзошел свою черно-белую систему ценностей, он понимал ведь, что не совершил преступления перед совестью. Он выпал из системы, в Монрейле он имел полное право и возможность на себя донести, здесь же - нет, иначе грош цена тому, что он отпустил Вальжана, если позже (очевидно, решив, что это была ошибка) он пойдет ее исправлять в Сене. Вот что меня всегда коробило в подобных фильмах. Для ареста - нет мотивации, нет стимула, нет возможности. Он ведь не арестовывать себя пошел, а подавать в отставку. У него не было причины жить, последнюю причину загубил он сам, а новой добрый автор его ничуть не снабдил. Вот если выводить желание смерти еще с баррикад - тогда все становится логично. Суммируя и это: наручники я могу понять только в том случае, если без них тяжело тонуть)
***
Вообще же, задумываясь о том, какая бездна лежит между т.н. моралью романа и его настоящей моралью, я вспоминаю одну песню Уотерса, о том, что каждая маленькая свечка уже разгоняет тьму. А здесь - нет, отдельные поступки, сие есть не эпично, не достойно моего издателя.

...

Только добро, повторенное сто миллионов раз - это добро, только промучался до конца своих дней - тогда да, тогда ты молодец. А ведь в песне как раз и говорилось о том, что человек, по своей суровой солдатской сути не склонный к проявлению милосердия и сочувствия, вдруг помог человеку с "другой стороны" ) Так Роджер об этом песню написал, а кое-кто - сами знаете что) Да, и насчет книжного. Вот вы заметили, что там постоянно идет стремление к абсолютому и одновременное его отрицание? Вдумайтесь: Фантина согрешила, но (бла-бла-бла) это на самом деле был не грех и в душе она оставалась чистой; ладно, а что же с бедными монсеньором и Жаном? У монсеньора-то всего и было, что подсвечники - и те забрали, а еще и ослепили; у Жана - тоже: вроде бы все путем, а потом теряет Монрейль, после Монрейля - Козетту и последние средства к существованию. Только так у нас живут праведники, ага. И при этом - не стремитесь к абсолютному, аки инспектор Жавер! И правильно, ибо, замечу, от этого абсолютного - шаг к тому, чтобы совсем с ума сойти, и два шага к смерти. Это мораль, простите, для кого?) Моя мораль: честный человек, будь он полицейским или каторжником, должен быть вознагражден хотя бы судьбой, если не людьми, за свою честность. А всякие там Мариусы и Ко пусть учатся самостоятельно свои проблемы решать)

@темы: History of madness, Вавилонская библиотека, Я обвиняю, Les Mis