А думаю я следующим образом. Если посмотреть свысока на "Узника Зенды", то выходит следующая моральная установка. Здесь я имею в виду то, что вложил в роман сам автор, а не то, как читателю все это следует оценивать. В упрощенном виде она выглядит так:
- персонажей романа можно условно поделить на две большие группировки: отдающие и собственники. Запт и Фриц готовы отдать жизнь за короля, Рассендил и Флавия жертвуют своим счастьем ради долга. Группировка герцога представлена собственниками: Михаэль желает получить трон, Антуанетта - Михаэля, в результате жадность обоих и губит.
- отдельным
нехорошим словом нужно упомянуть Генцау: он у нас (это страшное слово!) трикстер, поэтому курсирует туда-сюда между двумя группировками персонажей и, как это ни прискорбно, в какой-то мере оправдывается автором (по крайней мере, таково мое впечатление). С ним же связана и вторая ценностная группа: храбрость в бою против выжидания и интриг, на что и накручена предполагаемая трусость герцога - и ввиду чего относительно оправдывается Руперт.
А теперь начинается самое веселое) Разумеется, роман о подмене должен быть построен на контрастах. На первый взгляд, кажется очевидным, что Рассендил противопоставлен Рудольфу, будучи аналогичным ему же. На второй или третий взгляд всплывает забавная ситуация. Как показано в экспозиции, у Рассендила есть брат - старший брат, он же наследник титула, он же самый типичный представитель английской аристократии, женатый, ответственный и счастливый. Как услужливо напоминает жена брата, младший Рассендил - изгой благополучной семьи (ввиду своего безделья). Более того: в отличие от нормального братца, Рассендил удался неизвестно в кого - точнее, в давних руританских предков. В романе есть еще один персонаж, весьма сходный с этой печальной картиной, он же Черный Михаэль, герцог Стрельцау. Случайным ли является подобное совпадение? Думаю, что нет - по крайней мере, если рассмотреть роман с определенной перспективы. Сразу оговорюсь, что буду анализировать по памяти и конспективно, дабы не растягивать анализ на 500+ страниц, - просто намечу основные вехи. Что касается метода анализа, и в особенности терминологии, то она будет использоваться, скорее, в метафорическом ключе (как было принято в отношении того же "архетипа" в новой литературной критике), чем в узкоспецифическом и сугубо научном. Что меня сподвигло к выбору методики, так это непосредственное начало приключений Рассендила - как вы помните, "королем" он фактически проснулся перед Заптом и Фрицем в лесу. Поэтому я и решила: почему бы не рассмотреть сюжет и персонажей "Узника" с точки зрения сознательного и бессознательного?) Этой попытке мой анализ и посвящен)
Рассендил: структура личности, или Михаэль по ЮнгуЧасть I
"Узник Зенды" - прежде всего, сказка, точнее, "антисказка", если вспомнить сказочную морфологию. Представив последнюю в упрощенном виде, можно свести разнообразие сказочных сюжетов к упрощенной схеме "недостача - ликвидация недостачи". Так и происходит: место недееспособного короля занимает Рассендил, а после похищения успешно спасает его от заговорщиков. С другой стороны, более крупная недостача так и не ликвидируется: Рудольф Пятый - слишком слабый король в сравнении с Рассендилом, который вынужден отступить, вернув тому трон, хотя, по общему мнению, он был бы гораздо лучшим правителем для Руритании. То же касается и финала: в классической волшебной сказке, социальной по своей природе, важное значение имеет свадьба (если вспомнить стандартные "трон и принцессу" ). В "Узнике" хоть и присутствует типичный момент "опознания" истинного короля Флавией, однако будущая свадьба не несет необходимой смысловой нагрузки - напротив, "истинный" по качествам король вынужден отдать принцессу менее достойному сопернику, что в какой-то степени пародирует классическую волшебную сказку. В деле тонкой пародии Хоуп продвигается еще дальше, что связано с жанром рыцарского романа, в который можно частично типировать "Узника Зенды". Как известно, сюжетные архетипы рыцарского романа включают в себя более чем известный мотив спасения принцессы, заключенной в башне (замке, где угодно) и охраняемой драконом (прочими чудовищами/злыми силами). Как известно, этот сюжет можно трактовать и метафорически, в качестве определенного типа инициации и поиска самого себя, по аналогии с другим сюжетным архетипом - поиском Грааля (это очень интересный вопрос, жаль, на его освещение у меня нет времени, но если есть здесь специалисты по типологии и поэтике рыцарского романа, я с удовольствием их послушаю). В романе же место принцессы занимает не кто иной, как король Рудольф - правда, несколько позже автор "подсовывает" Рассендилу такую себе квази-принцессу, Антуанетту де Мобан, которая, как мы помним, в письме умоляет его о спасении, но основная линия все же связана с королем. Что касается Флавии, истинной принцессы в системе образов романа, то Рассендил опосредованно спасает ее от другой классической опасности - брака с "неподходящим" женихом, он же герцог Стрельцау.
Именно размышления о символизме сюжетных архетипов рыцарского романа подвели меня к рассмотрению истории Рассендила сквозь призму не столько поэтики сюжета, сколько личностной психологии. Из экспозиции романа мы узнаем, что Рассендил - человек, хоть и не такой уж юный (не вспомню в точности, ему было 27-28 лет) но не осуществленный социально. У него нет никаких занятий, он (предположительно) безответственен и даже не женат. Как известно, коронация есть церемония инициации, а инициация есть, прежде всего, включение индивида в опредленную социальную группу (в классическом смысле - в сообщество взрослых). Король (вождь) - эту социальную роль (маску?) можно считать высшей степенью "осуществления" личности - здесь мы и вспомним о концепции Юнга, в которой подобное осуществление направлено на переход от бессознательного к сознательному. Итак, цель Рассендила, пусть и временная - занять место короля, то есть фактически стать им, другими словами, пройти инициацию и "осуществиться" как личность и как мужчина, лидер, "вождь". Несложно провести аналогии между королем Рудольфом и Рассендилом на начальной стадии повествования: оба проявляют инфантильность и не достигли полной социализации (отсюда и глубоко символичная возможность подмены одного другим). В эпилоге наличествует не менее символический мотив "неузнавания": Рассендил и король уже мыслятся, пусть и метафорически, но личностями, не сводимыми друг к другу. Однако структура личности по Юнгу включает в себя не только Персону, она же социальная маска, но и бессознательный слой. Несколько абстрагировавшись от реальности повествования, можно представить роман как "сон" Рассендила, в котором персонажи и сюжетные мотивы являются символами его бессознательного. И первым в списке этих символов выступает его "темный" двойник, Михаэль, он же - Тень, о чем мы поговорим позже) Часть II***
Итак, в прошлый раз мы остановились на Черном герцоге. Как удалось выяснить, Михаэль является чем-то вроде второго двойника Рассендила. Отталкиваясь от утверждения, можно предположить, что герцог есть "тень" Рассендила - тень в плане символизации содержания бессознательного. Для того, чтобы проследить, каким образом это происходит, обратимся к символичности самого образа герцога.
"Полярность" романа проявляется не только в случае Рассендила и Рудольфа. Само пространство в "Узнике" является в определенной степени мифопоэтическим - в нем разыгрываются числа 2 и 3. Две столицы: одна - современная, цивилизованная, консервативно-монархическая, другая - бедная, "пролетарская", выступающая за Михаэля. Число "три" и его реализацию можно увидеть в противопоставлении замка Зенды, поместья, в котором обитала компания Рассендила, и города Зенды как "срединного" мира, в котором "проявляются" (находятся) и Рассендил, и герцог. Несложно подметить, что в описании мест нахождения последнего преобладает - если не инфернальная, то уж точно "темная символика", что справедливо и в отношении лично герцога, также обладающего определенной мифопоэтикой образа. Цвет волос в качестве символа вводится Хоупом не случайно: если со "светловолосой" принцессой, любимицей народа, все ясно, то рыжеволосый Рассендил и темноволосый Михаэль противопоставлены практически по принципу "инь-ян": Рассендил как "огонь", Михаэль - как "вода"; открытость и храбрость Рассендила против тихого коварства, гибкости, изворотливости; и, наконец, символика "света" и "тьмы" (вспомним, что герцог был не только темноволосым, но и темноглазым, и даже имел в народе прозвище "Черный Михаэль" ).
Итак, можно утверждать, что герцог являет собой то "темное", не раскрытое, что может символизировать бессознательное. Мотивации герцога лишены того благородства самоотдачи, которое приходит с осознанием своего личного и общественного долга (то есть с "осуществлением" себя как личности): напротив, его мотивы - это мотивы собственника, хотя сама суть побуждений удивительным образом соответствует мыслям Рассендила в тяжелые минуты (остаться на троне /захватить трон/ и тем самым заполучить принцессу Флавию). Мотив противопоставления моэно выявить на многих уровнях: Антуанетта в какой-то мере является антиподом принцессы по линии собственничества/самоотдачи; благородной компании Рассендила противопоствлена "шайка" герцога. Если говорить о чисто пространственной символике, то герцог позиционируется как своеобразный владыка подземного мира, что также может символизировать глубинные слои сознания.
В столице герцога поддерживают "низы", обитающие в старом городе. Противопоставление цивилизации как рационального и старины, прошлого как иррационального, отсталого, негативного просматривается и на примере иной системы символов - замка Зенды. Фактически, сама резиденция герцога моделирует структуру личности: современная часть замка соответствует сознанию, "рацио", цивилизации, культуре и прогрессу; старая часть вполне может служить метафорическим отображением Средневековья как "темного века", эпохи низких побуждений и варварских методов (сложно представить, чтобы во второй половине XIX века монархов европейских стран запросто похищали и заточали в подземелье). Само поведение Михаэля подтверждает ту гипотезу, что он одновременно принадлежал и "верхнему", и "нижнему" миру: человек безупречных манер, он в то же время не умеет сдерживать свои чувства, что требуется от аристократа и цивилизованного человека того времени. Тема происхождения подтвержает утверждение о его двойственной природе: отец герцога - король, законный монарх, представитель "верхов", мать - из дворянских "низов". Добавить к этому некоторую "немецкость" правящей династии и позиционирование герцога как человека, близкого коренному населению, "народу" (отсюда же - символика имени). В герцоге порой сочетаются парадоксальные побуждения и чувства (дуэль с Генцау в защиту чести Антуанетты - яркий тому пример), однако на роль полноценного посредника он не претендует ввиду наличия трикстера-Генцау.
С герцогом Стрельцау тесно связаны мотивы "низа": "низы" столицы, подземелье замка, глубокий ров. Вместе с тем, Хоуп сообщает ему и мотивы стихийности, хаотичности, что служит еще одним символом неупорядочности бессознательного: опасный замковый ров (вода) символизирует не только переход герцога между сознательным (современная резиденция) и бессознательным (замок), но и хаотичность стихии (первичный хаос, противопоставленный упорядоченному космосу). Погружение Рассендила в ров и его присутствие в замке можно интерпретировать как погружение в глубины бессознательного с последующей его рационализацией; в плане мифосюжетов - практически соответствует схождению в царство мертвых, если вспомнить, что герцог позиционируется как его властитель. Сюда же относится избранный Генцау "срединный" путь побега - прыжок с моста в ров. Символичность гибели герцога также представляется двоякой: с одной стороны, "битва" за женщину являет собой определенный этап развития личности (осуществление мужского) - вспомним, что герцог почти одногодка Рассендила и тоже нуждается в определенной "инициации"; с другой, его гибель происходит на "рациональной" стороне, что явно контрастирует с Рассендилом, который осуществляет свой "квест", направляясь в противоположную сторону. В следующей серии анализа "Узника" мы поговорим о трикстерах, а также о том, кто является "анимой" Рассендила)
Часть III
Итак, о трикстерах, они же - Руперт фон Генцау. Как сообщают нам исследования, "озорные проделки трикстера большей частью служат удовлетворению его прожорливости или похоти" (с) Генцау свойственно второе, что прекрасно подтвержается его обращением с Антуанеттой, в особенности под конец романа. С вышеупомянутой "ненасытностью" трикстера связан мотив нарушения табу для удовлетворения своих желаний - а насилие над женщиной и есть социальное табу. В целом, образ Генцау практически полностью соответствует традиционному образу трикстера: асоциальное поведение, плутовство, изредка комичный, пародийный характер и, наконец, неуязвимость для врагов. Немаловажным будет заметить, что классический трикстер считается одной из "масок" культурного героя, чьи функции сосредотачиваются вокруг упорядочения первичного, хаотического состояния мира (напомню, что именно с Михаэлем и замком Зенды связаны мотивы хаоса) и добывания культурных благ (в том числе путем их похищения - вспомним похищение короля из охотничьего домика, осуществленное Рупертом). Если говорить о трактовке трикстера самим Юнгом, то мы имеем в нем взгляд "я" на далекое прошлое коллективного сознания на ранней стадии его выделения - то есть нерационализарованного. По отношению к "рациональной" группировке персонажей (Рассендил и компания) Генцау выступает фактическим посредником, промежуточным звеном между Рассендилом и герцогом, что также является неслучайным: посредничество - одна из основных функций трикстера в концепции Леви-Строса. Следуя той же концепции, будет уместным отметить, что трикстер также может являться посредником между жизнью и смертью - вспомним его убийство герцога и дарование жизни Антуанетте, не забывая и общую символику замка Зенды как подземного царства, царства мертвых.
Еще одним посредником, пусть и не таким явным, как Генцау, является Антуанетта де Мобан, француженка, влюбленная в Михаэля. Образ Антуанетты выполняет двоякую функцию: функцию посредничества в отношении герцога и сопроводительную - в отношении Рассендила. Для начала остановимся на втором случае. Если герцог играет роль "тени" Рассендила, то можно утверждать, что анима (женское начало в мужском и наоборот) Рассендила представлена именно Антуанеттой. Связь двух персонажей просматривается, прежде всего, на уровне сюжетного параллелизма. Если предположить, что Рассендил вполне мог попасть и в другую "группировку" - вспомним, что структурно обе практически аналогичны, - то его выбор в пользу фракции короля "компенсируется" попаданием Антуанетты в группировку герцога. Начало путешествия (квеста) Антуанетты и Рассендила также является подобным: оба отправились в Руританию из Парижа; оба приняли опредленную сторону в противостоянии короля и герцога; оба пережили потерю любимых; наконец, оба вернулись в Париж - начальную точку. Даже мотивации Антуанетты в какой-то мере сходятся с побуждениями Рассендила, в плане "собственнического" отношения к любимому человеку. Более того, мотив обманчивой внешности присущ как ей, так и Рассендилу: если второго ошибочно принимают за короля, то сам Рассендил неверно судит об Антуанетте при их первой встрече на перроне. То обстоятельство, что Антуанетта принадлежит к иррациональной, "теневой" группировке, говорит в пользу гипотезы, что этот образ рассматривается не просто как структурно-сюжетный двойник Рассендила, но и как аналог в психологическом плане, часть его личностной структуры. Возвращаясь к функции посредничества, следует отметить тот немаловажный факт, что Антуанетта, в сравнении с Генцау, является посредником с обратным знаком: если Руперт имеет "отрицательный" модус, векторно отмеченный движением вниз (его прыжок с моста), то Антуанетта, похоронив герцога, способствует его посмертному переходу на более высокий уровень. Вспомним также, что замок Зенды отмечен еще одним символом - так называемой "лестницей Иакова" (лестницей в небо), который можно рассматривать как пародию на божественное, а следовательно, инфернальное; тело герцога в часовне и его похороны по канонам религии компенсируют эту "недостачу".
Таким образом, мы рассмотрели структуру личности Рудольфа Рассендила с использованием концепции личности К.Г. Юнга. Подводя итоги, следует еще раз подчеркнуть "дублирующую" структуру как содержания литературных образов, так и сюжетных схем, что полностью соответствует творческой задумке автора.
На этом и заканчивается наш краткий анализ "Узника Зенды" ) На многих его пунктах можно и нужно остановиться подробнее)