***

[Addeson]

Раз уж мои переводы "Дома о семи фронтонах" внезапно похвалили сторонние люди, то я на радостях решила перевести еще отрывок xD Пафосно-слезный монолог судьи, в котором он убеждает Гефсибу в своей любви к ее братцу Клиффорду, к ним в целом и вообще говорит о своей беспрецедентной праведности)
***
Последние отголоски игры Алисы Пинчен (или Клиффорда, кто знает) были прерваны истинно вульгарным диссонансом - звоном колокольчика на двери магазина. Послышались тяжелые шаги: вытерев ноги о порог, неизвестный ступил внутрь. Гефсиба задержалась на мгновение, кутаясь в выцветшую шаль, которая служила ей защитными доспехами в сорокалетних сражениях с восточным ветром. Впрочем, характерный звук - не похожий ни на кашель, ни на то, как прочищают горло, а, скорее, громовой, раскатистый спазм в чьей-то широкой груди, - побудил ее броситься вперед с тем яростным малодушием, какое свойственно женщинам в минуты острой опасности. Немногие дамы при этом смотрелись бы страшнее, чем бедная нахмуренная Гефсиба. Но визитер, тихонько прикрыв за собою дверь и поставив зонтик у прилавка, исполнился сдержанного благодушия, дабы встретить тревогу и ярость, вызванные его приходом.
Предчувствие не обмануло Гефсибу. Это был не кто иной как судья Пинчен, который, тщетно опробовав парадный вход, проникнул в дом через лавочку.

...

- Как поживаешь, кузина Гефсиба? А как воздействует ненастная погода на нашего бедняжку Клиффорда? - начал судья, и странно было, что восточная буря не устыдилась своей свирепости или, по крайней мере, не смягчилась от истинного благодушия его улыбки. - Моя душа не знала бы покоя, не зайди я к вам еще раз, все с прежним вопросом: могу ли я помочь ему, а также и тебе?
- Ты не можешь нам ничем помочь, - сказала Гефсиба, сдерживаясь изо всех своих скромных сил. - Я посвятила себя заботам о Клиффорде. У него есть все удобства, в которых он нуждается в его положении.
- Но позволь мне предложить, кузина, - возразил судья. - Ты, мм, по доброте душевной и заботливости, и лишь с благими намерениями, - но все же ты, э-э, держишь взаперти своего брата. Зачем же ограждать его от доброты и сочувствия? Клиффорд - увы! - отведал слишком много одиночества. Верни же его в круг - круг, так сказать, родни и старых друзей. Позволь мне разок увидеть Клиффорда, и я ручаюсь, что наша с ним беседа ему ничуть не навредит.
- Тебе нельзя к нему, - ответила Гефсиба. - Клиффорд в постели со вчерашнего утра.
- Как! Неужели! Разве он болен? - воскликнул судья Пинчен в разгневанном волнении, будто бы сам старый пуританин вдруг нахмурился и нагнал темноты. - Нет уж, тогда я просто обязан с ним увидеться! Что, если он умрет?
- Смерть ему не грозит, - сказала Гефсиба, добавив с горечью, которую больше не могла сдерживать, - если только его не затравит до смерти тот самый человек, который однажды уже пытался это совершить!
- Кузина Гефсиба, - сказал судья, исполнившись глубокой серьезности, возросшей до слезного пафоса с течением его речи, - неужели ты не понимаешь, как несправедливо, не по-доброму, не по-христиански держать на меня столь долгую, непоколебимую обиду, и за что? За роль, которую мне довелось исполнить, исходя из долга, требований совести и нашего закона, на свой страх и риск? Что сделал я такого во вред Клиффорду, чего можно было бы избежать? Разве могла ты перед лицом нескончаемой печали, - твоей, а равно моей, - помня о моем поступке, проявить бóльшую отзывчивость? И неужели, кузина, ты считаешь, что сердце мое не болело, что тоска в груди не терзала меня с того самого дня и до дня сегодняшнего, среди процветания, которым меня благословили свыше, - неужели я не возрадуюсь, если, учитывая нормы правосудия и интересы общества, мой дорогой родич, друг моей юности, натура, столь тонкая и обращенная к прекрасному - столь обиженная жизнью, и, как ни горько говорить, столь преступная, - в общем, если наш милый Клиффорд вновь обретет жизнь и способность ею наслаждаться? Как плохо ты знаешь меня, кузина Гефсиба! Как плохо знаешь мое сердце! Оно трепещет при мысли о встрече с ним! Нет на свете человека (кроме тебя, но также и меня), который пролил бы столько слез о бедах Клиффорда! Ты можешь видеть их и сейчас. Нет другого, кто с такой бы радостью осчастливил его! Испытай меня, Гефсиба - испытай, кузина! - человека, которого считаешь своим врагом и врагом Клиффорда! - испытай Джеффри Пинчена, и увидишь, что честен он всем своим сердцем!
- Силы небесные! - воскликнула Гефсиба, которую только разозлил сей поток невыразимой нежности, проявленной суровой натурой. - Во имя господа, против которого ты согрешил и в чьей всесильности я едва не разуверилась, ибо не покарал он тебя за ложь и не лишил языка, - брось, заклинаю, притворное сочувствие жертве твоих козней! Ты ненавидишь его! Признай же это, как мужчина! И сейчас в сердце твоем зреет черное коварство против Клиффорда! Открой его! - или же спрячь, пока не сможешь упиваться своим триумфом! Но больше никогда не клянись в любви к моему несчастному брату! Я этого не вынесу! Я преступлю приличия, положенные женщине! Я сойду с ума! Молчи! Ни слова больше! Иначе я прогоню тебя прочь!

@темы: Вавилонская библиотека, Жорж Сандерс