Falcon in the Dive
Проходят годы и столетия, а модель взаимоотношений аскетичного и высокоморального педанта с народною брутальною свиньей все не меняется, что для Парижа, что для Дублина 
"Однажды она привела меня в Севр, где в деревенском доме жил Дантон. Я никогда его раньше не видела; но великий Боже! Как он был уродлив! Мы увидели его в большой компании, прогуливающегося в красивом саду. Он подошел к нам и спросил, кто я такая, у мадам Панис, которая ответила, что я одна из дочерей квартирохозяина Робеспьера.
Он сказал ей, что, похоже, я не слишком хорошо себя чувствую, но что он будет мне добрым другом, и это вернет мне здоровье. У него были отталкивающие манеры, которые внушали страх. Он приблизился ко мне, хотел взять меня за талию и поцеловать. Я с силой оттолкнула его, хоть и была очень слаба.
Я была очень молода; но этот человек внушил мне такой страх, что я настоятельно просила мадам Панис больше не приводить меня в тот дом; я сказала ей, что этот человек говорил мне ужасные слова, каких я никогда еще не слышала. У него не было никакого уважения к женщинам, а к юным девушкам - и того меньше".
(с)

"Однажды она привела меня в Севр, где в деревенском доме жил Дантон. Я никогда его раньше не видела; но великий Боже! Как он был уродлив! Мы увидели его в большой компании, прогуливающегося в красивом саду. Он подошел к нам и спросил, кто я такая, у мадам Панис, которая ответила, что я одна из дочерей квартирохозяина Робеспьера.
Он сказал ей, что, похоже, я не слишком хорошо себя чувствую, но что он будет мне добрым другом, и это вернет мне здоровье. У него были отталкивающие манеры, которые внушали страх. Он приблизился ко мне, хотел взять меня за талию и поцеловать. Я с силой оттолкнула его, хоть и была очень слаба.
Я была очень молода; но этот человек внушил мне такой страх, что я настоятельно просила мадам Панис больше не приводить меня в тот дом; я сказала ей, что этот человек говорил мне ужасные слова, каких я никогда еще не слышала. У него не было никакого уважения к женщинам, а к юным девушкам - и того меньше".
(с)
К вопросу о свиньях : случайно натолкнулась на фильм, созданный "сильно по мотивам" биографии Коллинза (поэтому главгероя, пламенно-сурового ирландского революционера-пролетария, зовут не Миком, а как-то иначе, и у него роман с английской аристократкой). Кино называется Beloved Enemy (1936), брутальную свинью-террориста играет Брайан Эйхерн. По-моему, следовало добавить безумия и призвать Сандерса на роль Имона, а для комплектации любовного треугольника - Джоан Фонтейн на роль аристократки, мечтающей нести просвещение в народ, но третий раз подряд проваливающей вступительные экзамены по математике в Дублинский педагогический...
Сам фильм можно ли где-нибудь отыскать?
Какая милая проекция - правда, тощий "Майкл" и упитанный "Имон" могут вызвать недопонимание у искушенного зрителя, однако можно списать комплекцию национального вождя на невозможность отказаться от обильного тюремного пайка, которым гадкие британцы решили надломить ирландский дух, привыкший терпеть лишения и скромность. Доставив за день двадцать три посылки, утомленный наездник на велосипеде подкатит к двери кухни возлюбленной Джоан, однако та к нему не выйдет, находясь у репетитора, как сообщает ему горничная. Тем временем в особнячке, принадлежащем Тринити-колледжу, профессор де Валера принимает смущенную аристократку на диване, объясняя диспозицию на мягком и обширном предмете мебели приступом радикулита, который настиг его в сырых тюремных камерах. Мягкосердечная Джоан тотчас же вызывается помочь...