Falcon in the Dive
Kate-kapella подняла интересную тему, а чужой дневник засорять эпическими полотнами не хочется, напишу здесь. Насчет исторической достоверности, правдивости и, скажем, ее осовременивания. Я скажу не совсем в эту тему, но по сопутствующим вопросам и больше о себе, о своих взглядах на творчество - так, для иллюстрации моей мании величия)
1. Дело в том, что я довольно-таки сильный антиисторик. Так сложилось, не я это придумала, а подсказали личные литературные предпочтения и личный опыт, что у меня лучше пишется. Возьмем для примера - ну, скажем, Вагнера. Он противопоставлял миф и историю по линии универсальное/преходящее и вообще старался отрицать преходящее в искусстве - мол, истинное искусство должно охватывать абсолютно всю полноту жизни.
2. При этом даже Вагнер сообщил "Нибелунгам" определенную историчность и злободневность (интеллигенты и капитал). То есть, существовала некая проекция современности на миф - то ли для того, чтобы мифологизировать современность, то ли по романтической традиции художественного мифа-аллегории. Мне это кажется вполне естественным: прошлое становится инструментом поиска смыслов в настоящем.
3. К вопросу о жанре. Если ты взялся писать реалистическую историческую прозу, будь добр духу эпохи соответствовать. Но я в общем-то готова сделать исключение для таких жанров, как: иносказательный (притча, аллегория...), пародийный (юмор, пародия, сатира) и философского толку. Альтернативная история, пожалуй, будет самой "историчной" из них.
4. Какую задачу ставит перед собой автор? Если речь идет о романах, ставших историческими в наше время, а написанных современниками событий, это одно дело. Другое, когда автор занимается сознательной реконструкцией прошлого. Почему персонально мне это не подходит: историческую реконструкцию я вижу чем-то вроде реконструкции костюмов и обычаев, вплоть до типичных схем поведения, типичных сюжетов, типичных персонажей. Когда-то дуэли, куртизанки, пираты и острова сокровищ были чем-то привычным и само собой разумеющимся, сейчас же автор грозит попасть в ту ловушку, что без львиной доли этого "набора к пиву" его роман просто забракуют. Если роман о вооруженных силах 17 века, мы ждем мушкетеров. Если в романе появляется сильный кардинал при слабом монархе, мы сразу вспомним Ришелье и увещевания, что не он это, не он, вряд ли помогут. Обойти штампы - мне кажется, с каждым годом (столетием?) это становится все труднее. То есть, история в литературе была сначала типизирована, а затем, как водится, мифологизирована, ибо что отличает литературный миф от постоянно воспроизводимого штампа? А какая тогда разница, какой миф воспроизводится - исторический ли, античный ли, современный ли? Дуэль становится символом, точнее, формой, и теряя свое первоначальное, буквальное значение, она вполне может быть использована для выражения иных смыслов.
5. Когда я пишу персонажа, он, скорее всего, пародийный. При этом подтекст играет ведущую роль. В нем, собственно, и лежит основной смысл персонажа. И если епископ Альбер согрешил с недостойной дамой, мне не столь важно, могло ли такое быть в контексте N века, мне важно, чтобы это отражало первоисточник. В декоруме вполне можно вдаться в историзм, но если менять все в угоду историзму, теряется более важное - сам смысл эпизода. Думаю, в пародийно-юмористическом ключе это простить вполне можно, тем более, что я не претендую ни на какие лавры, кроме как заниматься игрой и философствованием на те или иные темы. Я больше формалист, чем поборник содержания, это можно понять по тому, что половина фиков у меня на один и тот же сюжет, и кстати, очень не случайно, а намеренно.
В общем, история для меня не самоцель, а, скорее, средство, арсенал символов. Мне интересно обыгрывать символы, стереотипы, штампы, современность. Ключевое слово здесь "обыгрывать" - это не труд писателя-историка, а просто игра. Мне нравится поиграть
1. Дело в том, что я довольно-таки сильный антиисторик. Так сложилось, не я это придумала, а подсказали личные литературные предпочтения и личный опыт, что у меня лучше пишется. Возьмем для примера - ну, скажем, Вагнера. Он противопоставлял миф и историю по линии универсальное/преходящее и вообще старался отрицать преходящее в искусстве - мол, истинное искусство должно охватывать абсолютно всю полноту жизни.
2. При этом даже Вагнер сообщил "Нибелунгам" определенную историчность и злободневность (интеллигенты и капитал). То есть, существовала некая проекция современности на миф - то ли для того, чтобы мифологизировать современность, то ли по романтической традиции художественного мифа-аллегории. Мне это кажется вполне естественным: прошлое становится инструментом поиска смыслов в настоящем.
3. К вопросу о жанре. Если ты взялся писать реалистическую историческую прозу, будь добр духу эпохи соответствовать. Но я в общем-то готова сделать исключение для таких жанров, как: иносказательный (притча, аллегория...), пародийный (юмор, пародия, сатира) и философского толку. Альтернативная история, пожалуй, будет самой "историчной" из них.
4. Какую задачу ставит перед собой автор? Если речь идет о романах, ставших историческими в наше время, а написанных современниками событий, это одно дело. Другое, когда автор занимается сознательной реконструкцией прошлого. Почему персонально мне это не подходит: историческую реконструкцию я вижу чем-то вроде реконструкции костюмов и обычаев, вплоть до типичных схем поведения, типичных сюжетов, типичных персонажей. Когда-то дуэли, куртизанки, пираты и острова сокровищ были чем-то привычным и само собой разумеющимся, сейчас же автор грозит попасть в ту ловушку, что без львиной доли этого "набора к пиву" его роман просто забракуют. Если роман о вооруженных силах 17 века, мы ждем мушкетеров. Если в романе появляется сильный кардинал при слабом монархе, мы сразу вспомним Ришелье и увещевания, что не он это, не он, вряд ли помогут. Обойти штампы - мне кажется, с каждым годом (столетием?) это становится все труднее. То есть, история в литературе была сначала типизирована, а затем, как водится, мифологизирована, ибо что отличает литературный миф от постоянно воспроизводимого штампа? А какая тогда разница, какой миф воспроизводится - исторический ли, античный ли, современный ли? Дуэль становится символом, точнее, формой, и теряя свое первоначальное, буквальное значение, она вполне может быть использована для выражения иных смыслов.
5. Когда я пишу персонажа, он, скорее всего, пародийный. При этом подтекст играет ведущую роль. В нем, собственно, и лежит основной смысл персонажа. И если епископ Альбер согрешил с недостойной дамой, мне не столь важно, могло ли такое быть в контексте N века, мне важно, чтобы это отражало первоисточник. В декоруме вполне можно вдаться в историзм, но если менять все в угоду историзму, теряется более важное - сам смысл эпизода. Думаю, в пародийно-юмористическом ключе это простить вполне можно, тем более, что я не претендую ни на какие лавры, кроме как заниматься игрой и философствованием на те или иные темы. Я больше формалист, чем поборник содержания, это можно понять по тому, что половина фиков у меня на один и тот же сюжет, и кстати, очень не случайно, а намеренно.
В общем, история для меня не самоцель, а, скорее, средство, арсенал символов. Мне интересно обыгрывать символы, стереотипы, штампы, современность. Ключевое слово здесь "обыгрывать" - это не труд писателя-историка, а просто игра. Мне нравится поиграть