Операция "Козетта"

[Addeson]

Сюжет, участники и прочее

Сюжет:
Итак, сюжетная канва. Париж, такой-то год. Префект полиции, г-н Лемерже, серьезно обеспокоен революционной активностью в городе. По доносам беспринципных информаторов, Мариус - лидер кружка революционеров - влюблен в некую Козетту Фошлеван, дочь пожилого уважаемого гражданина. Префект, в свою очередь, уверен, что Козетта - активная революционерка и сообщник Мариуса. Исходя из этих предпосылок, префект решает "подсадить" к юной девушке нового поклонника и через нее проникнуть в самое сердце заговора. На эту роль был тут же избран капитан Бове, как человек, имеющий к этому большую предрасположенность...

Заметки к сюжету:
- думаю, дальше нужно развивать его по следующей схеме. Мариус, застав капитана с любимой, делает с ним нечто такое, что выводит Бове из игры. Префект, не привыкший сдаваться перед трудностями, поручает дело соблазнения самому ответственному сотруднику - старшему инспектору Жаверу. При этом следует помнить, что "папочка" Козетты, хоть и "просветленный" каторжник, но страшно ревнив (отчего палкой по башке может достаться любому, включая кэпа, Жавера и Мариуса).

Участники:
Not Now Marti
Caitlin O*Shannessy
Муничка
(на данный момент все)

Сделанное

(I)
Париж, улица Горы Св. Женевьевы, д. 4. Личный кабинет префекта полиции.
Конец июня 1832 г. Утро.

Даниэль Лемерже, префект парижской полиции, в последнее время пребывал в отвратительном расположении духа. Казалось, весь свет сговорился отравить существование честному труженику (каковым, разумеется, почитал себя префект).
На работе его выводили из себя подчинённые; дома не давали покоя дети - мелкий бесёнок Шарль и великовозрастный балбес Антуан, а также мадам Лемерже, к своим сорока пяти растерявшая все имевшиеся у неё невеликие запасы красоты и женственности (что, само собой, отнюдь не способствовало семейному счастью); после дружеских посиделок в ресторане донимали горечь во рту и несильная, но противная боль в правом боку.
Но мучительней всего была неотступная мысль о том, что в Париже неблагополучно. Лемерже чувствовал это нутром - и порой признавался самому себе, что боится.
Беспорядки двухлетней давности выпали на долю не Даниэлю, а его предшественнику - но он помнил баррикады на городских улицах, помнил весеннее утро, вошедшее в дом не дуновением лёгкого ветерка - а запахом крови и гари. И вовсе не был уверен, что ситуация не повторится.
Лемерже знал (точнее, был уверен, что знает) одну из тех кучек, что превратили Париж в подобие пороховой бочки. И сейчас его охватывало неудержимое желание раздавить гадину - но в таких делах спешка могла только повредить. Кучка, насколько он знал, состояла почти сплошь из юнцов не старше двадцати пяти - но что-то подсказывало префекту, что именно такие бывают весьма и весьма опасны.
А значит, следовало избрать другой путь, более трудоёмкий и извилистый - но наверняка способный привести к успеху.
Само собой, доверить подобное поручение можно было только очень надёжному и искусному агенту. Беда в том, что самого надёжного из имеющихся префект в последнее время вызывал к себе с большой неохотой, и к услугам его старался прибегать исключительно в крайних случаях - но сейчас иного выхода, кажется, попросту не было.
С глубоким вздохом Лемерже дёрнул за шёлковый шнурок, вызывая дежурного. Им оказался капитан Жозеф Бове, малый недалёкий, но имеющий среди сослуживцев прочную репутацию дамского угодника.
"Бове", - начал было префект и неожиданно улыбнулся, будто поймав за хвост удачную мысль. "Бове, вам известно общество смутьянов, называющих себя друзьями Азбуки?"

(II)
- Так точно! - заявил Бове, чья совесть ничуть не воспротивилась вранью.
Жоффрей Бове, недурственно упитанный, довольный собой и жизнью страж правопорядка, попал на службу в Париж из уездного городка Монрейля-Приморского. В городке, известном своей фабрикой, на которой к тому же имелся женский цех, капитан, будучи вполне еще молод и энергичен, прослыл близким другом всех местных девушек, какие не гнушались его пухлых щечек и рыжеватых бакенбард. Степенные горожанки, уставшие от пьяниц-муженьков, нашептывали друг другу скабрезные истории о том, что творилось за городом, у ставка. Тем, кто в них не верил, ввиду чрезмерного количества персон женского полу на единичного мужского персонажа, доказывали правоту баек тем, что с патрулирования окрестностей Бове то и дело возвращался с рубашкой, торчащей из-под синего мундира, и неизменно довольным.
Занесенный в Париж волей судьбы и начальства, Бове нашел столицу очаровательным местом. Работы здесь было меньше - штат полиции был раздут сверх всякого здравого смысла, девушек - ощутимо больше, да и парижская свобода нравов пришлась капитану очень по душе. Сменить место жительства его заставил случай. Изобличив месье Мадлена в качестве беглого каторжника, инспектор Жавер, под которым служил капитан, имел неосторожность объявить свое открытие лично месье мэру. Что случилось потом, Жоффрей Бове боялся и предположить, но мэр сбежал, а господин инспектор был обнаружен с разбитым лбом и в довольно скверном состоянии. Ввиду последнего Бове самоотверженно вызвался сопровождать Жавера до самого Парижа, где господин инспектор имел надежды изловить негодяя. Поездка в столицу порядком затянулась: дороги и кареты французской провинции были по-прежнему далеки не только от идеальных, но даже и от английских, а разбитая голова инспектора причиняла ему те неудобства, ввиду которых по пути пришлось частенько останавливаться. Прибыв в Париж и не найдя своего каторжника, инспектор от души расстроился, однако секретарь префекта, чье сердце раздобрили багровый цвет ссадины на его лбу, а также зеленоватое, но суровое лицо, пожалел его и представил префекту как «очень исполнительного сотрудника». Денег на обратный путь у капитана уже не было, ввиду посещения особого квартала, посему он набрался смелости и испросил позволения перейти на новое место службы. Прошение Бове было удовлетворено.
- Значит, знаете, - буркнул префект. - Хорошо... отлично.
Капитан исполнил неуклюжее равнение, завидев, как массивная челюсть префекта заходила, словно у бульдога. Вопреки роду занятий человеком Бове был неконфликтным, а уж служба под началом у Жавера научила его простой истине: никогда не зли начальство. В полиции Парижа ходили кривотолки, что господина префекта очень бесит старший сын, да и печень у него уже не та, что в молодости. Поэтому Бове старался быть с ним помягче и обходительней, и не расстраивать без повода.
- Итак, о наших конспираторах, - вздохнул месье Лемерже, сплетая короткие пальцы рук. - У нас есть все основания предположить, что заняты они не чем-нибудь, а деятельностью, которая подрывает наши общественные устои. Однако же они прекрасно маскируются и доверяют исключительно своим. Нам нужны факты, факты и улики, вы понимаете, Бове?
- Так точно!
- Молодец. Поэтому я считаю...
Что именно считал господин префект, Бове узнать так и не смог. Хлопнула дверь, и в кабинет ворвалась франтовская буря - одного рюша на белоснежной рубашке хватило бы на десять таких же, но поскромнее.
- Папа! - воскликнул молодой человек, швыряя тросточку и шляпу на стол. - Он опять хотел арестовать меня! Сделай же с ним что-нибудь!
(III)
Префект от изумления ненадолго всего на недельку ^^' лишился дара речи - так далеко нахальство его балбеса-сынка доселе не заходило. Хотя о том, кто такой "он", Лемерже был осведомлён, пожалуй, даже слишком хорошо - поскольку выслушивал подобное самое малое дважды в месяц. Но до сегодняшнего дня Антуан предпочитал жаловаться исключительно дома, под сочувственные вздохи матери. Если сын забылся до того, что потревожил его на рабочем месте - значит, произошло что-то из ряда вон выходящее.
- Говори, - приказал Лемерже. Тревога заставила его забыть о присутствии в кабинете постороннего.
- Я ничего не сделал, - скривился юноша, отчего его и без того малоприятное лицо приобрело почти отталкивающий вид.
- Это я уже знаю. Дальше.
- Подумаешь, подхватил на улице девчонку... А она, знаешь, с виду прямо огонь: ладненькая, чёрненькая, глазки горят, щёчки - будто наливные яблочки. Такие ох как в постели хороши...
- Избавь меня от подробностей, будь любезен, - поморщился префект. - Ближе к делу.
- Она закричала, - выпалил Антуан, - дошла со мной под руку до ближайшего фонаря, а потом закричала, стерва такая. И надо же было твоему инспектору оказаться поблизости, чёрт бы его побрал!..
- Так.
- Ну, девку я бросил - и бежать со всех ног - сам знаешь, с ним ведь не сторгуешься, не разжалобишь. Добежал до прачечной, что на Господних Страстях*, - там у меня знакомые, спасибо, снабдили платьишком. Насилу ноги унёс. Добрался до дома, переоделся - и сразу к тебе, сюда.
- Каким ещё платьишком? - сдавленным голосом спросил Лемерже, тщетно пытаясь сохранить остатки спокойствия.
- Ж-женским... - выпервые с начала разговора замялся молодой человек.
- Домой, живо! - рявкнул побагровевший префект, неожиданно вспомнивший о замершем возле стены Бове.
Антуан развернулся и вылетел из комнаты, хлопнув дверью, - видимо, не желая лишний раз испытывать терпение отца.
Жоффрей приготовился к незаслуженной выволочке - но гнев начальника угас так же быстро, как и разгорелся.
- Бове, - сказал он почти спокойно, - вы уже слышали, что эти друзья Азбуки тщательно охраняют свои секреты и завоевать их доверие постороннему будет очень нелегко. О внедрении в организацию я не говорю - на этом уже погорели двое наших агентов. Существует куда более безопасный и надёжный, хотя и весьма трудный путь. Но я верю, что вам он окажется по плечу.
Итак, слушайте внимательно. Верховодит в этом обществе некто Мариус Понмерси, незаконно присвоивщий себе титул барона. Нашим информаторам стало известно, что он влюблён в мадмуазель Эфрази Фошлеван, проживающую в доме номер пять** по улице Плюме, и регулярно видится с ней.
Вашей задачей будет войти в доверие к этой девушке и выведать у неё всё, что ей становится известно от Понмерси. Каждый день с трёх до пяти девица Фошлеван гуляет в Люксембургском саду в сопровождении отца, но в последнее время она всё чаще появляется там одна. Используйте эту возможность с толком. Все возможные расходы возьмёт на себя Управление финансами. От вас требуются только ежедневные донесения. Вы поняли меня, Бове?
- Так точно, господин префект, - щёлкнул каблуками капитан.
- В таком случае, можете идти. Деньги получите у моего секретаря. И вот ещё что... Бове, - Лемерже подбавил в голос металла, - надеюсь, вы понимаете, что всё услышанное вами в этой комнате должно остаться между нами?

* - улица сестёр Страстей Господних в Париже
** - насколько я помню, у Гюго не было прямого указания на номер дома по улице Плюме, поэтому я взяла на себя смелость пронумеровать его самостоятельно.

запись создана: 02.01.2011 в 13:39

@темы: Мемуары машинки "Torpedo", Les Mis

Comments

[Addeson]

Значит, что касательно выбора персонажей Ну, от себя-то я заявляю претензии на двоих - Жавера и Бове) По этой причине я не смогу себе взять ни Козетту, ни Вальжана, а в остальном - общеизвестных персонажей взять вполне могу. Муничка желает себе г-на префекта.
Насчет завязки. Предлагаю сделать ею первое совещание у префекта, где он поручает Бове опасную миссию)
Отписываться будем здесь же, в комментариях. Потом можно будет собрать фик воедино.

[_Maverick_]

Not Now Marti

Предлагаю сделать ею первое совещание у префекта, где он поручает Бове опасную миссию)

принимается!
Первый пост за Муничкой в таком случае?

По этой причине я не смогу себе взять ни Козетту, ни Вальжана

я могу взять обоих, если Муничка не возражает. А также дедушку Жильнормана .
Возьмите кто -нибудь Мариуса! его должна не я отписывать, раз у меня Козетта

[Addeson]

Хорошо, Мариус выставляется на аукцион xD Дедушка стопроцентно твой. Пока других персонажей не предусматривается?
Да, и еще одно: двое из троих в ролевушки ни разу не играли, поэтому могут возникнуть недопонимания насчет того, как писать)) Но так как первый пост не мой, я надеюсь это подсмотреть у других xDD

Тогда, раз такое дело, я забираю Мариуса.
Префект погрузился в тяжкие раздумья о судьбах Родины и надеется вскорости породить конструктивную мысль. *^^*

[Addeson]

Муничка, хорошо. Главное, чтобы он был достаточно страстен и натаскан в боевых искусствах, чтобы победить в бою бывалого сотрудника полиции xD

Париж, улица Горы Св. Женевьевы, д. 4. Личный кабинет префекта полиции.
Конец июня 1832 г. Утро.

Даниэль Лемерже, префект парижской полиции, в последнее время пребывал в отвратительном расположении духа. Казалось, весь свет сговорился отравить существование честному труженику (каковым, разумеется, почитал себя префект).
На работе его выводили из себя подчинённые; дома не давали покоя дети - мелкий бесёнок Шарль и великовозрастный балбес Антуан, а также мадам Лемерже, к своим сорока пяти растерявшая все имевшиеся у неё невеликие запасы красоты и женственности (что, само собой, отнюдь не способствовало семейному счастью); после дружеских посиделок в ресторане донимали горечь во рту и несильная, но противная боль в правом боку.
Но мучительней всего была неотступная мысль о том, что в Париже неблагополучно. Лемерже чувствовал это нутром - и порой признавался самому себе, что боится.
Беспорядки двухлетней давности выпали на долю не Даниэлю, а его предшественнику - но он помнил баррикады на городских улицах, помнил весеннее утро, вошедшее в дом не дуновением лёгкого ветерка - а запахом крови и гари. И вовсе не был уверен, что ситуация не повторится.
Лемерже знал (точнее, был уверен, что знает) одну из тех кучек, что превратили Париж в подобие пороховой бочки. И сейчас его охватывало неудержимое желание раздавить гадину - но в таких делах спешка могла только повредить. Кучка, насколько он знал, состояла почти сплошь из юнцов не старше двадцати пяти - но что-то подсказывало префекту, что именно такие бывают весьма и весьма опасны.
А значит, следовало избрать другой путь, более трудоёмкий и извилистый - но наверняка способный привести к успеху.
Само собой, доверить подобное поручение можно было только очень надёжному и искусному агенту. Беда в том, что самого надёжного из имеющихся префект в последнее время вызывал к себе с большой неохотой, и к услугам его старался прибегать исключительно в крайних случаях - но сейчас иного выхода, кажется, попросту не было.
С глубоким вздохом Лемерже дёрнул за шёлковый шнурок, вызывая дежурного. Им оказался капитан Жозеф Бове, малый недалёкий, но имеющий среди сослуживцев прочную репутацию дамского угодника.
"Бове", - начал было префект и неожиданно улыбнулся, будто поймав за хвост удачную мысль. "Бове, вам известно общество смутьянов, называющих себя друзьями Азбуки?"

[Addeson]

Ох-ох-ох, ну и уровень вы нам задали xDD Придется мне проду до завтра отложить такими темпами))
Я вижу, ты решила их всех пообзывать xD Только учти, что сын префекта у меня уже был наименован) Но имя капитана - здесь разорвался шаблон)) Это, конечно, к делу не имеет отношения, но у меня это имя ассоциируется в первую очередь с отцом Жозефом, который был далек от образа жизни капитана xD Я бы кэпа назвала Жоффрей как-нибудь xD К слову, ты даже из негодника префекта сумеешь сделать жертву и нищасного, чтобы читатель его жалел xD

Хм-хм-хм, поименованного сына я поискала - но не нашла. ^^' Я неправильно поступила, конечно - такие вещи нужно обговаривать заранее. ^^' А как его зовут, кстати?
На Жоффрее шаблон бы разорвался у меня - поскольку я знаю только одного человека с таким именем - героя эпопеи про нежные розовые соски Анжелику. ХDD
Да, из меня какой-то исключительно неправильный автор получается, который всех жалеет. ^^'

[Addeson]

))) Да банально: Франсуа. Но я не настаиваю, так, говорю для шутки.
Ну, а я о чем и ком xDD
Я к тому, что я надеялась, что это будет какой-нибудь банально стеб ("милая Козетта, следуйте за мной в кафе, и без лишних разговорчиков" ) но для такого - это ж надо будет копать и думать О.о

[Addeson]

Да, и раз уж персонаж заявлен как мой... давай его Жоффрей назовем, а?) Мне так понравилась эта идея - тем более, что далее по тексту "Энтомолога" он идет в разнос просто-таки
Объясню, почему. Когда я маме в грандиозных подробностях травлю бесконечные истории про инспектора, она его Жоффреем называет xD

Ну, Бове-то, кстати, может вести себя именно стёбно - почему бы и нет. Как раз в его образ, насколько я поняла, такая манера поведения вписывается очень и очень хорошо.
Поскольку тот комментарий, кажется, уже не исправить, сделаю уточнение здесь - капитана Бове официально считать Жоффреем. XD

[Addeson]

Так а в таком случае у нас будет пестрое разнообразие стилей - для меня твой стиль - это стиль "фика с матчастью и серьезного", а таковой я могу писать днями и неделями. Или как - объявить фик "потоком сознания", чтобы каждый персонаж мыслил и видел мир в своем стиле?)

Мне кажется, что "поток сознания" - это неплохой вариант решения проблемы.
Я, если честно, никогда не видела результатов таких игр объединёнными в фик - и думаю, что отдельные посты в любом случае вполне могут довольно сильно отличаться стилистикой, просто это не так заметно, если их не соединять.
Вот только боюсь, что я так и буду писать медленно-медленно - по-другому у меня пока не выходит. ^^'

[Addeson]

Я единственно почему говорю - как большой человек с претензией от стилистики, я люблю, чтобы она была очень выверенной. Само собой, в мелочах оно будет различаться неизбежно, но боюсь, что у меня это будет большой театр абсурда, предупреждаю сразу))

Ммм, наверное, лучшим решением вопроса будет - написать каждому по кусочку и посмотреть, как это будет выглядеть в совокупности - а уже по итогам "смотра" попробовать привести имеющееся к более-менее единой стилистике. Как тебе такой вариант?

[Addeson]

Эх... Ладно, я за вариант "поток сознания, Камша и Ко" ) Потому что не-стебного инспектора расписать в ключе его приставаний к Козетте - это ж будет апокалипсис)

Ага. Тем более что тебе, как я подозреваю, апокалипсиса с инспектором и вне игрового сюжета хватает.

[Addeson]

*некоторые отступления от канона, надеюсь, мне простятся*

- Так точно! – заявил Бове, чья совесть ничуть не воспротивилась вранью.
Жоффрей Бове, недурственно упитанный, довольный собой и жизнью страж правопорядка, попал на службу в Париж из уездного городка Монрейля-Приморского. В городке, известном своей фабрикой, на которой к тому же имелся женский цех, капитан, будучи вполне еще молод и энергичен, прослыл близким другом всех местных девушек, какие не гнушались его пухлых щечек и рыжеватых бакенбард. Степенные горожанки, уставшие от пьяниц-муженьков, нашептывали друг другу скабрезные истории о том, что творилось за городом, у ставка. Тем, кто в них не верил, ввиду чрезмерного количества персон женского полу на единичного мужского персонажа, доказывали правоту баек тем, что с патрулирования окрестностей Бове то и дело возвращался с рубашкой, торчащей из-под синего мундира, и неизменно довольным.
Занесенный в Париж волей судьбы и начальства, Бове нашел столицу очаровательным местом. Работы здесь было меньше – штат полиции был раздут сверх всякого здравого смысла, девушек - ощутимо больше, да и парижская свобода нравов пришлась капитану очень по душе. Сменить место жительства его заставил случай. Изобличив месье Мадлена в качестве беглого каторжника, инспектор Жавер, под которым служил капитан, имел неосторожность объявить свое открытие лично месье мэру. Что случилось потом, Жоффрей Бове боялся и предположить, но мэр сбежал, а господин инспектор был обнаружен с разбитым лбом и в довольно скверном состоянии. Ввиду последнего Бове самоотверженно вызвался сопровождать Жавера до самого Парижа, где господин инспектор имел надежды изловить негодяя. Поездка в столицу порядком затянулась: дороги и кареты французской провинции были по-прежнему далеки не только от идеальных, но даже и от английских, а разбитая голова инспектора причиняла ему те неудобства, ввиду которых по пути пришлось частенько останавливаться. Прибыв в Париж и не найдя своего каторжника, инспектор от души расстроился, однако секретарь префекта, чье сердце раздобрили багровый цвет ссадины на его лбу, а также зеленоватое, но суровое лицо, пожалел его и представил префекту как «очень исполнительного сотрудника». Денег на обратный путь у капитана уже не было, ввиду посещения особого квартала, посему он набрался смелости и испросил позволения перейти на новое место службы. Прошение Бове было удовлетворено.
- Значит, знаете, - буркнул префект. – Хорошо… отлично.
Капитан исполнил неуклюжее равнение, завидев, как массивная челюсть префекта заходила, словно у бульдога. Вопреки роду занятий человеком Бове был неконфликтным, а уж служба под началом у Жавера научила его простой истине: никогда не зли начальство. В полиции Парижа ходили кривотолки, что господина префекта очень бесит старший сын, да и печень у него уже не та, что в молодости. Поэтому Бове старался быть с ним помягче и обходительней, и не расстраивать без повода.
- Итак, о наших конспираторах, - вздохнул месье Лемерже, сплетая короткие пальцы рук. – У нас есть все основания предположить, что заняты они не чем-нибудь, а деятельностью, которая подрывает наши общественные устои. Однако же они прекрасно маскируются и доверяют исключительно своим. Нам нужны факты, факты и улики, вы понимаете, Бове?
- Так точно!
- Молодец. Поэтому я считаю…
Что именно считал господин префект, Бове узнать так и не смог. Хлопнула дверь, и в кабинет ворвалась франтовская буря – одного рюша на белоснежной рубашке хватило бы на десять таких же, но поскромнее.
- Папа! – воскликнул молодой человек, швыряя тросточку и шляпу на стол. – Он опять хотел арестовать меня! Сделай же с ним что-нибудь!

[Addeson]

Я отписанные нами кусочки буду собирать в тело поста, чтобы нам их не искать по комментам)

Префект от изумления ненадолго всего на недельку ^^' лишился дара речи - так далеко нахальство его балбеса-сынка покуда ещё не заходило. Хотя о том, кто такой "он", Лемерже был осведомлён, пожалуй, даже слишком хорошо - поскольку выслушивал подобное самое малое дважды в месяц. Но до сегодняшнего дня Антуан предпочитал жаловаться исключительно дома, под сочувственные вздохи матери. Если сын забылся до того, что потревожил его на рабочем месте - значит, произошло что-то из ряда вон выходящее.
- Говори, - приказал Лемерже. Тревога заставила его забыть о присутствии в кабинете постороннего.
- Я ничего не сделал, - скривился юноша, отчего его и без того малоприятное лицо приобрело почти отталкивающий вид.
- Это я уже знаю. Дальше.
- Подумаешь, подхватил на улице девчонку... А она, знаешь, с виду прямо огонь: ладненькая, чёрненькая, глазки горят, щёчки - будто наливные яблочки. Такие ох как в постели хороши...
- Избавь меня от подробностей, будь любезен, - поморщился префект. - Ближе к делу.
- Она закричала, - выпалил Антуан, - дошла со мной под руку до ближайшего фонаря, а потом закричала, стерва такая. И надо же было твоему инспектору оказаться поблизости, чёрт бы его побрал!..
- Так.
- Ну, девку я бросил - и бежать со всех ног - сам знаешь, с ним ведь не сторгуешься, не разжалобишь. Добежал до прачечной, что на Господних Страстях*, - там у меня знакомые, спасибо, снабдили платьишком. Насилу ноги унёс. Добрался до дома, переоделся - и сразу к тебе, сюда.
- Каким ещё платьишком? - сдавленным голосом спросил Лемерже, тщетно пытаясь сохранить остатки спокойствия.
- Ж-женским... - выпервые с начала разговора замялся молодой человек.
- Домой, живо! - рявкнул побагровевший префект, неожиданно вспомнив о замершем возле стены Бове.
Антуан развернулся и вылетел из комнаты, хлопнув дверью, - видимо, не желая лишний раз испытывать терпение отца.
Жоффрей приготовился к незаслуженной выволочке - но гнев начальника угас так же быстро, как и разгорелся.
- Бове, - сказал он почти спокойно, - вы уже слышали, что эти друзья Азбуки тщательно охраняют свои секреты и завоевать их доверие постороннему будет очень нелегко. О внедрении в организацию я не говорю - на этом уже погорели двое наших агентов. Существует куда более безопасный и надёжный, хотя и весьма трудный путь. Но я верю, что вам он окажется по плечу.
Итак, слушайте внимательно. Верховодит в этом обществе некто Мариус Понмерси, незаконно присвоивщий себе титул барона. Нашим информаторам стало известно, что он влюблён в мадмуазель Эфрази Фошлеван, проживающую в доме номер пять** по улице Плюме, и регулярно видится с ней.
Вашей задачей будет войти в доверие к этой девушке и выведать у неё всё, что ей становится известно от Понмерси. Каждый день с трёх до пяти девица Фошлеван гуляет в Люксембургском саду в сопровождении отца, но в последнее время она всё чаще появляется там одна. Используйте эту возможность с толком. Все расходы возьмёт на себя Управление финансами. От вас требуются только ежедневные донесения. Вы поняли меня, Бове?
- Так точно, господин префект, - щёлкнул каблуками капитан.
- В таком случае, можете идти. Деньги получите у моего секретаря. И вот ещё что... Бове, - Лемерже подбавил в голос металла, - надеюсь, вы понимаете, что всё услышанное вами в этой комнате должно остаться между нами?

* - улица сестёр Страстей Господних в Париже
** - насколько я помню, у Гюго не было прямого указания на номер дома по улице Плюме, поэтому я взяла на себя смелость пронумеровать его самостоятельно.

[Addeson]

Браво автору!))) При упоминании платьица "женского" г-н префект должен был утратить дар речи еще как минимум на квартал xD
Порадовало также наличие Управления финансами))
Боюсь, что "все расходы" Бове употребит немного не по назначению xDD
Ну что: после этого делаем смену перспективы?)

платьица "женского"

- тебе спасибо за идею.

"все расходы" Бове употребит немного не по назначению

- ну, капитан человек сметливый, должен выкрутиться. Опять же, ему не впервой. XD
Ага. А то я боюсь, что если префекту придёт в голову помолчать ещё немного, ему эту голову просто оторвут - и будут совершенно правы. ^^'

[Addeson]

капитан

Ага. В прошлый раз просил перевод в Париж, на сей раз, боюсь, ввиду сметы придется сразу просить должность префекта полиции xD