*

[Addeson]

Ради чего мы отдадим это?
Во имя долга.

Мы думали, думали и придумали) На данном этапе я могу доказать в первом случае вопиющие, во втором - крайне занятные, параллели романа "Отверженные" с двумя образцами мировой литературы. Первым из них является роман "Ключи от царства небесного" авторства А. Кронина. Параллели вопиющие - а путешествие в горное селение и получение церковного облачения?) Одно это просто кричит о том, что не мог А. Кронин не быть знакомым с романом. Ввиду того, что "Ключи" читали, похоже, только избранные я, я не буду распространяться на эту тему, если только не будет кворума желающих сие услышать) Скажу только по существу: Френсис - это епископ Диня и отчасти Вальжан, монсеньор Слит (он же отец Тэррент) - это Жавер, а каноник Мили - это так... одно сучище)) А теперь - второе. Вот мне все не давал покоя вопрос о Жавере и возможных вариантах его спасения/поведения/вообще переписывания образа. Да, и те проблемы и выборы, которые были с ним связаны. И все не давало мне покоя это выражение - искусство ради искусства. А потом я вспомнила.
Конечно же, это мистер Шерлок Холмс.
*
Чем отличен Жавер от Вальжана и почему я утверждаю, что у второго было право спасать всех, выбирать, сомневаться и метаться. Вальжан был вне закона и вне общества, он был ничем не связан; к тому же у него водились деньги) Жавер, хоть автор и упрямо выталкивает его из общества, ничуть не свободен в своем выборе - он под присягой, а честный офицер, нарушив присягу, обязан застрелиться, как говорит нам присказка. Запомним этот момент, а пока вспомним, что однажды своим долгом наш каторжник явно пренебрег - имею в виду, на посту месье мэра. Вот можно что угодно говорить и я ведь не спорю, что поступил он по совести и что он молодец, однако же не спасают Ковентри ценой Британии, и с этим тоже трудно поспорить. А теперь обращаемся непосредственно к первоисточнику. Как вам, наверное, известно, Жавер и Вальжан есть одно лицо по фамилии Видок. А как гласит общественное мнение, г-н Видок был зачинателем такой вещи, как частный сыск. Здесь мы оставляем "Отверженных" и переходим к повестям о мистере Холмсе.
*
Примем за рабочую гипотезу, что Жавер погорел на долге и присяге. Также примем за гипотезу тот факт, что внушительное количество сыщиков и полицаев так или иначе можно сопоставить с Жавером (навскидку: м-р Фикс Ж. Верна, гражданин Шовлен Э. Орци). С м-ром Холмсом их тоже роднят кое-какие обстоятельства - хотя бы равнодушие к женщинам, спартанский образ жизни, безусловная преданность работе и завидный талант в ее осуществлении, уж не говоря про физподготовку) А теперь вспоминаем другого инспектора - инспектора Лестрейда. Прошу прощения за неточности в цитатах, я цитирую по памяти. ШХ характеризовал Лестрейда как полицейского с крепкой хваткой, но лишенного воображения. Перескочив то, что я хочу сказать о Холмсе и о долге, я вспоминаю - о ком бы вы думали? - конечно же, о каторжнике! Каторжнике, который, правда, не француз, но которого и пожалеть можно, и отпустить жалко. В конце концов, добрый автор уже на него собаку напустил, чтобы своим присутствием не мешался под ногами и не создавал проблемы для совести xD Как говорил ШХ доктору и сэру Генри, прослышав об этой истории, - по-хорошему, я должен был бы вас всех арестовать за укрывательство преступника. Но сэр Генри был-то знатью и, так сказать, владельцем округа - он-то мог проявлять то милосердие, то немилосердие, а вот инспектор Лестрейд, как бы ни страдала от этого урожденная девица Селден, при случае взял бы да арестовал его. Потому что такова его работа.
А теперь вспоминаем "Голубой карбункул" )
*
Проблема с замашками Месгрейвов насчет долга была решена Конан-Дойлем элементарно. ШХ был частным сыщиком. Поэтому он имел полное право поступать по совести и в меру своего тонкого понимания природы человеческой порой миловать, когда "симпатии на стороне не жертвы, а преступника". Отпускал он их не раз - навскидку вспоминаются "Карбункул" и "Конец Ч.О.М." (в последнем случае ШХ и Ватсон прямым текстом нарушили закон - правда, вышло это у них скверно, но факт есть факт). При этом ШХ не возводит ни один случай в абсолют и не пускается в бега во имя спасения гипотетической малолетней дочери гипотетической клиентки. При этом он также не разрушает родное ему викторианское общество, будучи к нему лояльным. При всем, при этом добра он творит не менше, чем единичный Вальжан, - я бы даже сказала, что многим, многим больше. При этом же ориентиром ему служат три вещи - совесть, чувство справедливости и кодекс джентльмена. При этом же и снова: вопреки некоторому тщеславию это самокритичный человек, который весьма мало себе позволяет и неизменно ответственен в своей работе-призвании. И последнее, что мне довольно близко: расследование преступлений для него не смысл всей жизни и не какая-то всепоглощающая самоцель. Это искусство ради искусства: помогая другим, он делал это без "вживания" в их проблемы, а с отстраненностью врача, для него преступность была сродни болезни, и - поправьте меня, врачи, если я ошибаюсь, но медицинская профессия предполагает определенные цинизм и отстраненность в решении проблем пациентов. Думаю, что среднестатистический врач не продаст свою квартиру и не станет жить на улице, чтобы на эти деньги спасти тех, кого не хочет/не может спасти государство) Сделай он это - и он будет святым человеком, но при этом он уже не будет врачом) А ШХ был очень и очень благороден в этом плане, сдирая деньги разве что с королей Богемии да непутевых в семейном плане лордов, большинству же помогал бесплатно - ага, ради искусства. При этом он не бросал вот-прямо-все ради спасения одного-единственного человека, а творил добро в меру своих возможностей, что гораздо более приближено к нашей жизни, чем идиллически-сказочный Гюго. Добавлю, что ШХ умел идти на компромисс: он отпускал преступника, оставляя улики для полиции (помните лампу из Корнуэлла?), он всячески пытался добиться законными средствами смягчения приговора, если видел в этом справедливость. Итак, мое мнение: ШХ - это та туманная цель, в направлении которой можно было бы развивать и спасать инспектора. Не изобретая никаких эпизодов с Козеттой и никакой "левой" мистики)
*
А сейчас перейдем к наболевшему - к Сене) И вспомним знаменитое: "Как жаль, что природа сделала из тебя одного человека - материала хватило бы и на праведниика, и на подлеца". Отсюда вспоминаем Вальжана=Жавера, останавливаемся на последнем - и переходим к "Последнему делу Холмса". Вы, наверное, уже понимаете, почему) Два противника, достойных друг друга, - Холмс и Мориарти. Оба мастера своего дела. Каждый из них мешает жить другому. И вот, The Final Problem, и - что? - правильно, Рейхенбахский водопад)) А уж там какой начинается символизм - помните, Холмс потом рассказывает, что для того, чтобы удержаться на выступе, они должны были "слиться в одно целое" при борьбе? А падение в бурный водоем Сену? А письмо префекту Ватсону? А цилиндр альпеншток?
Теперь вы понимаете, да, о чем я?) А... "Пустой дом"?
Вот вам и вся принципиальность автора - и как же можно не благодарить его за такое отступление от принципов?) Что же это, во имя символизма, не появился бы полковник Себастьян с его ружьем и никого бы не назвал "хитрым дьяволом" и никого бы не спас от тигра?) И не сыграл бы его Дональд Крисп?) Однако же мы отвлекаемся. Веду к тому, что мистер Холмс - это адекватное и разумное решение тех роковых и необратимо онтологических проблем, которые мы находим у Гюго в отношении закона-справедливости. А теперь выкладываем последний козырь) И Кронин, и Конан-Дойль так или иначе имели касательство к медицине. Быть может, поэтому мы имеем совсем другую перспективу в случае сэра Артура и доктора Таллока в случае Кронина. И меньший градус пафоса, и более разумный подход к проблемам.
*
На этом раздумья о судьбе инспектора (Жавера) на данном этапе прекращаю)

@темы: Очевидное-загадочное, Вавилонская библиотека, Я обвиняю, Les Mis, Price, ШХ, Рефлексия