Описание: Женщина в его жизни.
Персонажи: инспектор Жавер
Рейтинг: PG
Жанр: приближен к оригиналу
От автора: Это тяжелый случай самоплагиата, но писалось для себя, а выставить я решила только потому, что получилось хорошо (по крайней мере, мне нравится)). Было интересно, как себя поведут другие "актеры" во все прежних ситуациях. Этот фик появился только благодаря чудесному месье Шарлю из О-34, которого я очень люблю)
And even if I had the strength,
I couldn't move to save my life*
I
- Господин инспектор...
- Что там?
- Все в порядке.
- Хорошо.
читать дальше
II
Он вошел без стука - у него был ключ от входной двери. С улицы был виден свет, так поздно, а она не ложилась. Он был растрепанным, без шляпы, простреленный рукав болтался с правой стороны. Руку он всунул между полами редингота, пропустив одну пуговицу. Когда он смотрел в окно, у него потемнело в глазах. Он опустил голову, вцепился в переносицу, прощупал лоб - кажется, отпустило. Поднявшись по темной лестнице, он дважды постучал, словно сказав: я пришел. Не ответили. Он тихо вошел - она уснула за столом, совсем недавно, еще не догорела свечка. Он пригладил волосы, справился с пуговицами, стряхнул с себя редингот, присел на край кровати. Что-то скрипнуло, она подняла голову со скрещенных рук, обернулась, замерла, тихонько спросила:
- Что с тобой?
***
Он посиживал в студенческом кабачке, где собирались «Друзья азбуки»: приказал «вести» Мариуса, с ним дело выгорело, на вожака он не тянул. Публика была шумной, его давно узнали, подшучивали за спиной, картинно здоровались и прощались, когда он уходил. Уйти насовсем он не имел права, пока не узнает о них все, что можно, и не доложит об этом префекту. Приходилось слушать их бестолковый галдеж: профессора, рестораны, девицы... Однажды у него и вовсе разболелась голова. Он взял воды, отвернулся к стенке, прижал холодный стакан к виску. Месье совсем загрустил, вдруг спросили его. Он обернулся - сцепил зубы, думая что-нибудь процедить в ответ. За соседним столиком сидели двое и девушка, она улыбалась, поглядывая то на него, то на спутников, им это было весело, они едва ли не смеялись... Он промолчал и отвернулся, не хотелось даже язвить. Один из них был ему знаком - из политических, тот, что посиживал в задней комнате, куда полицию, разумеется, не пускали. Второго он не знал. Оба были молоды, изящно сложены, недурны лицом, прилично одеты. Она же была в белом. Будь у него силы отвернуться, и тогда бы он не смог спастись.
***
Он хотел досидеть до закрытия, а сам поднялся - хоть и спеша, но медлительно: с такой фигурой не будешь вскакивать со стульев и отвешивать изящные поклоны на прощание. Студенты, оценив его, притихли, осунулись, уставились в разные стороны. Схватив шляпу и трость, он вышел на улицу, остановился, украдкой взглянул через плечо - они сидели у витрины, - нахлобучил на лоб цилиндр, провернул тростью, зашагал в одном направлении, затем сменил его, снова прошелся мимо витрины кафе и свернул за ближайший угол. Месье, окрикнули его, вы в самом деле печальны. Он обернулся. Сбил цилиндр на затылок. Опустил глаза, нахмурился, неловко повел плечом, застыл, словно римская статуя. Что же вы делали, месье, среди всех этих школяров? Я был на службе. Вот как? Я из полиции. Пусть из полиции, но вид у вас был одинокий, я не ошибаюсь? Возможно. Вы ушли из-за меня? Да. Решили, я над вами смеюсь? Мадмуазель, у вас своя компания, оставьте меня в покое. Вы ведь этого не хотите? Тишина. У вас ведь нет никого? Нет. У меня тоже никого, и я не вру. Пойдемте? Куда? Разве это имеет значение?
***
Она жила в комнате с видом на Сену. Под окнами бродила цветочница, она шепнула ему что-то и взбежала по лестнице. Он принес ей цветы, она рассыпала их на кровати, он стоял, вдыхая аромат, пока она не взяла его за руку и не погладила грубую ладонь. Потом с него сняли погоны, которых на нем и не было. Он опирался на одну ладонь, затем на две, она лежала между его рук, ничего не говоря, только пальцы скользили по бакенбардам. Он не мог ей отказать, даже присяга, даже клятва его бы не остановили: его тянуло к ней, он сам себя не помнил. Сердце его стучало, все смешалось, она звала его по имени и шептала, что любит, он молчал, но тоже любил ее, по-своему. Утром он задумался, поглаживая ее волосы, - она уснула, обняв его, будто бы слушая чужое сердце. Любовь с первого взгляда - книжная выдумка, думал он, в книгах еще не такое наврут, поэтому он их и не читает. Она не знала его адреса, он мог больше не заходить в кабачок. Подумав так, он все же не ушел - все это было непонятно в высшей степени. Наконец, он устал раздумывать, все равно в этом не было толку. Тут она проснулась, и он ее поцеловал.
III
- Что такое?
- Что с тобой?
- Я просил тебе написать, ты получила письмо?
- Да.
- Значит, знаешь?
- В письме я тебя не видела.
Она присела рядом, коснувшись руки, которую он не отнял.
- Пустяки. Задело пулей.
- Почему же тебя так долго не было?
Он повернул голову, провел пальцем вдоль свежего шрама над виском.
- Едва не исправился, - сказал он о стрелке.
- Ах, бедняга!
- Он?
- Ты еще и шутишь!
Она гладила его волосы, у него было спокойно на душе, он, может быть, впервые чувствовал, что и за службой, как за горизонтом, для него есть что-то хорошее, а не пустая комната и огрызок дешевой свечи.
- Мы ведь поженимся? - вдруг шепнули в его ухо.
- М-м?
- Ты будешь моим, а я твоей. Сейчас мы - так, прохожие.
- Зачем тебе? - тихо спросил он.
- Я люблю тебя, какая же еще нужна причина? Или мне выдумать? Хорошо, дай срок!
- Не надо.
Они молчали некоторое время.
- Я инспектор полиции, - сказал он.
- Неважно.
- Я сын каторжника.
- Мне неважно, кто ты.
- Со мной бывает тяжело.
- Мне все неважно, я люблю тебя.
Он только посмотрел ей в глаза.
- Ты не ответил, - шепнула она, обнимая его все крепче.
- Что?
- Ты ведь женишься на мне?
Он усмехнулся.
- Будем живы...
______________________________
* I cried in all my innocence
You were dressed in white
And even if I had the strength,
I couldn't move to save my life
- из песни Deep Purple - The Aviator