Эпичный финал книги
Lord Tony's Wife баронессы Орци, а именно: большое
несчастье приключение Шовлена с каретой) Старалась перевести как можно ближе к оригиналу, поэтому пришлось кое-где пожертвовать художественностью. Как транскрибировать фамилию
Lalouët, я не знаю, поэтому записала ее в меру разумения человека, не знающего французский)
Глава IX. Проконсул. - Гражданин Каррье! - отчаянно воскликнул Шовлен, стараясь перекричать шум и гам. - Одну минуту... для вас есть отличные новости... английский шпион...
- Болваны, идиоты, чтоб вас всех!.. - донесся из темноты хриплый вопль. - Упустили англичанина, этого дьявола... я так и знал... так и знал... убийца на свободе... головорез... карету мне, быстро... мою карету... Лалуэ - будь рядом!
Шовлену, тем временем, удалось пробиться сквозь толпу: Мартин-Роже, высокий и сильный [кто б сомневался -
прим. пер.], успешно расчистил ему дорогу. Сквозь густой мрак Шовлену удалось различить неясные очертания проконсула - одной рукой тот отчаянно жестикулировал, другой же конвульсивно хватался за юного Лалуэ, который успел взяться за дверцу кареты.
...Быстрым, решительным движением Шовлен преградил путь к карете для проконсула.
- Гражданин Каррье, - сказал он, спокойно и решительно, - клянусь вам, нет никаких причин для беспокойства. Ваша жизнь в полнейшей безопасности... настоятельно прошу вас вернуться к себе...
Чтобы подчеркнуть смысл своих слов, он протянул руку и крепко ухватился за рукав проконсула. Однако этот жест ничуть не успокоил насмерть испуганного маньяка - напротив, лишь разжег безотчетный ужас. Громко выругавшись, он сорвал с себя руку Шовлена.
- Тысяча чертей! - разразился он. - Какой болван смеет стоять на моем пути? Отойди, дружище... отойди, не то...
И прежде, чем Шовлен успел произнести хоть слово, а Мартин-Роже - прийти на помощь коллеге, грянул внезапный пистолетный выстрел; лошади подались назад, толпа рассеялась во все стороны, Шовлена сбил прицельный удар по голове, и если бы его своевременно не схватили за плечо, он бы точно свалился под колеса.
Когда смятение достигло апогея, дверь кареты захлопнулась со стуком, и до кучера на козлах донесся громкий, приказной крик:
- En avant, гражданин кучер! Гоните что есть духу! Через ворота Савене! Английские убийцы рядом!
Форейтор щелкнул хлыстом. Лошади, обезумев от толчеи, криков и воплей, сорвались с места, словно дикие. Их подковы гремели по каменной кладке. Кое-кто из толпы бросился вслед за каретой, через площадь, истошно выкрикивая:
- Проконсул! Проконсул!
Шовлен - оглушенный, покрытый синяками и ссадинами - был подобран Мартином-Роже.
- Трусливый пес! - вот и все, что он процедил сквозь зубы. - Он заплатит за это унижение, как только я найду время, чтобы с ним поквитаться. А пока...
(...)
Шовлен, прихрамывая и опираясь на Мартина-Роже, шел обратно через площадь. (...)
- Сдается мне, - сказал Мартин-Роже, - что пора нам отправиться спать, а комендант Флери пусть делает свое дело. Может, англичанина будут искать еще пару часов, а лично я смертельно устал.
- Вот и идите спать, раз вам так хочется, - сухо ответил Шовлен. - Лично я останусь здесь, пока не увижу англичанина в руках коменданта Флери.
- Тише! - прервал его Мартин-Роже. - Что такое?
Шовлен остановился раньше, чем Мартин-Роже успел придержать его за руку. Он замер посреди площади, а его колени так тряслись, что он едва не свалился с ног.
- Что такое? - повторил Мартин-Роже со смутным удивлением. - Будто бы голос молодого Лалуэ...
Шовлен не произнес ни слова. Он забыл об ушибах - он боьше не хромал, он бросился через площадь ко входу в гостиницу, откуда доносился голос, так похожий на юнца Лалуэ. (...)
Первыми словами, которые Шовлену удалось расслышать, были:
- Вы, что, все спятили? Или напились? Гражданин проконсул наверху, в своей комнате... Минуту назад он послал меня узнать, как идут дела с поимкой английских шпионов... (...)
И вдруг он вспомнил о тех событиях, которые завершились столь невообразимым жульничеством.
- Шовлен! - возопил он. - Где, черт возьми, этот Шовлен?!
Но гражданина Шовлена уже не было рядом. Оглушенный, на грани обморока, в глубоком смятении чувств, он покинул сцену своей ужасной неудачи, - так быстро, как только позволили дрожащие колени. Каррье обыскал весь город вдоль и поперек: "мараты" надолго оставили в покое аристократов и бунтовщиков, разыскивая маленького, иссохшего человечка - того, чьи бледные, проницательные глазки не смогли признать в личине лже-Фрише, в этом грязном, оборванном санкюлоте, самого утонченного денди, который только чтил своим присутствием салоны Бата и Лондона. Они искали обладателя острого, незаурядного ума, который не смог заподозрить псевдо-Каррье и псевдо-Лалуэ, чьи роли сыграли его давний, злейший враг, сэр Перси Блейкни, и очаровательная супруга милорда Энтони Дьюгерста.
Убежал он, судя по всему, довольно далеко - или, по крайней мере, в какое-то весьма конспиративное место - раз уж его так и не смогли отыскать.
иссохший
В оригинале было "увядший" xDD
Да уж, забился на какой-нибудь очередной конспиративный чердак, лежал, страдал и проклинал весь белый свет))
Насчёт Муна даже и не знаю, если честно - в том плане, что ссадины и ушибы в квалифицированной медицинской помощи, имхо, особо не нуждаются, а промывать и обкладывать примочками и Мартин-Роже на конспиративном чердаке сумеет. Ну, или девица/не-девица/любая особа женского пола какая-нибудь завалящая.
А ведро валерьянки?Да уж, хоть какой-то повод завязать с женским полом тесные отношения xD*доктор Мун бережно, стараясь не расплескать, приносит на конспиративный чердак ведро валерьянки и бежит обратно в конец XIX века лечить инфекционный эндокардит запрещёнными методами* XDМмм... скорей бы))