***

[Addeson]

Миновали траурные даты, поэтому просто необходимо что-нибудь да выставить. Ваш автор - не просто добрый автор, а исключительно добрый) Уж не знаю, что меня сподвигло выбрать из трех этот кусочек - наверное, причудливая шовленовская удача) Читайте на ваш страх и риск))

...

Казалось, прошла вечность. Первым, что ощутил Шовлен, была страшная головная боль - до тошноты и рези в глазах, которые он едва сумел открыть. Резкий дневной свет полоснул его, словно ножом: он хотел повернуть голову, но при малейшей попытке шевельнуться близкие очертания потолка пускались в пляс, а тошнота все сильнее сдавливала горло. Пролежав еще с минуту, не двигаясь и едва глотая воздух, гражданин попробовал шевельнуть рукой, что вышло у него гораздо лучше. На то, чтобы вытащить ее из-под одеяла, ушло немало времени. Поднеся руку к самым глазам - видел он вдвое хуже обычного, и это при слабом зрении, - он подметил, что его тонкая, хрупкая кисть перемотана бинтами. Боли в ней он почти не чувствовал, одно лишь слабое жжение. Что с ним случилось, он не помнил - видел перед глазами только хлопнувшую дверцу кареты, затем - ослепительную вспышку, затем - небо, без единого облачка, далекое - и близкое, стоит только руку протянуть. Он ощупал лицо, с трудом двигая пальцами: на левой щеке он обнаружил пару шрамов, по счастью, неглубоких, - а вот над глазом была ссадина, касаться которой было неприятно и болезненно. Скользнув рукой чуть выше, он выяснил, что голова его обмотана холодным, влажным полотенцем, против чего он не посмел бы возражать, коль сколько это помогало унять боль. В ту же минуту он почувствовал, как чужая рука ложится на его запястье и мягко, но настойчиво удаляет его руку с полотенца, положив на грудь и похлопав по тыльной стороне ладони, словно беспокойного ребенка, который так и тянется к ушибленному месту. Покосившись в сторону и напрягая зрение, гражданин смутно различил над собой громадную, темную фигуру, облаченную в модный сюртук последней республиканской моды, чью талию рассекал трехцветный шарф. Хлопнув глазами и отчаянно зажмурившись, Шовлен смог разглядеть лицо гиганта, которое тут же посетила глуповатая, ленивая улыбочка. Перед ним, улыбаясь и скрестив на груди руки, стоял не кто иной, как сэр Перси Блейкни.
Шовлен застыл, будто завидев ядовитую змею. Глаза француза едва не остекленели при виде злейшего из всех его врагов. Сэр Перси шевельнул губами, но с них не сорвалось ни звука, будто неуловимый Первоцвет и впрямь превратился в призрака, что приписывали ему в народе. Впрочем, пресловутую фразу сэр Перси все же произнес:
- Мой друг, не троньте композицию: черт знает сколько над ней мучился!
Черты Шовлена обострились, словно у больного лихорадкой. Будь его воля, он бы тут же вскочил с постели, но об этом и думать было глупо: он чувствовал себя прескверно и до прихода Блейкни, а уж после - особенно гадко. Губы его дрожали, едва не посинев, словно пальцы сэра Перси - или же призрака - вдруг сдавили его горло.
- Дружище, вы меня слышите? - осведомился англичанин, вальяжно расположившись на табуретке.
В саднящую голову Шовлена закралась мысль о том, что он, должно быть, лишился слуха. Он снова поднял руку и поднес ее к лицу - и лишь тогда заметил, что на нем чужая рубашка, широкая, с длинными рукавами, которые пришлось основательно закатать на локтях. Машинально потянувшись к уху, он вспомнив, что ненавистный враг следит за каждым его движением, вовремя остановился и вместо этого коснулся подбородка. Сэр Перси вздернул брови, словно о чем-то его переспрашивая.
- Я не слышу... - прошептал Шовлен.
- Бедный вы мой, бедный! - сообщил сэр Перси, вторично ухватился за запястье, вернул его ладонь на грудь и даже погладил костяшки пальцев, исполнившись сочувственной иронии. Шовлен смотрелся, как человек под пыткой. Покачав светловолосой головой, сэр Перси обернулся к небольшому деревянному столику - к тому моменту гражданин успел понять, что находится на яхте, которая находится в море. Тем временем, Блейкни выхватил из чернильницы тонкое черное перо, небрежно чирикнул пару предложений на обороте счета от портного - за новый галстук, - и протянул его Шовлену с неизменной своей улыбкой, однако тут же отдернул руку, вернул себе записку и дорисовал в ее нижнем углу маленький, очаровательный цветочек.
- Вам одолжить? - осведомился он, повертев лорнетом, который висел на его шее на кичливой шелковой тесемке. В глазах Шовлена блеснули гневные искры - впрочем, довольно тусклые. Овладев запиской, он поднес ее к самому носу и прочел следующее:

"Дружище! Будь я проклят, если вы - не самый невезучий человек в Республике! Ваш палач-коллега, избежавший взрыва, так спешно вас покинул, что я не мог не вмешаться и не подобрать вас с мостовой. Клянусь, мой разум затмило милосердие и я совершил это безо всякой отсылки к вашей персоне и ее замечательным качествам! Боюсь, вас ждут дурные вести: взрыв повредил вам ногу, и бортовой врач моей яхты, доктор Мун, был вынужден ее ампутировать. Не бойтесь, мой дорогой Шовлен: он сделал это славно. Ваш добрый друг, А.П."

@темы: Мемуары машинки "Torpedo"

Comments

[Nefer-Ra]

Not Now Marti, Первоцвета, как никогда, хочется стукнуть канделябром.

[Addeson]

Не правда ли, сволочь? xD

[Nefer-Ra]

Not Now Marti, именно. после такой новости свежеоткачанный пациент может и вовсе окочуриться.
Забавно, что сюжетные мысли у нас совершенно одинаковые, только у меня записка была до появления Перси и дело было уже на земле, а не на яхте.

[Addeson]

Наверное, это проклятие Орци - по мотивам ее одинаковых сюжетов пишутся только одинаковые xD Ну, в плане отношений Шовлен-Первоцвет вряд ли можно сказать новое слово, а вот в плане самой интриги - может, и да)

У этой истории имеется небольшое продолжение))

В глазах Шовлена помутилось. Одеяло, потолок, листок, улыбка, небо, последние мгновения и мысли - все смешалось перед ним, словно вернув на проклятую площадь. Забыв о боли, тошноте, он отвернулся от Блейкни, сцепил зубы, вжался щекой в подушку со всем возможным отчаянием. Промахнуться, так глупо и беспечно, - быть спасенным худшим из врагов - наконец, оказаться в его власти, осмеянным, искалеченным, без надежды спастись! Он все бы отдал, чтобы в руке его вдруг оказался пистолет: покончить с этим, раз и навсегда, не жить, несчастным, не терпеть косые взгляды, не смотреть на себя, все вспоминая "Мечту", ухмылку Блекйни, его мясника-хирурга, - нет, быть спасенным для такой ужасной жизни он ни за что бы не хотел. Он дрожал всем телом. Его душили слезы. Худая грудь содрогалась от рыданий - беззвучных, он не мог их слышать.
Сэр Перси щелкнул табакеркой и извлек из нее щепотку отборного английского табака. Употребив его, он взглянул на француза с той особой пристальностью, которую скрывал за вечной своей ленцой. Казалось, он переменился в лице - впрочем, видеть это было некому - и даже поджал губы, отчего их линия мгновенно стала жестче. Наконец, он тихонько вздохнул, полез в карман жилетки, извлек еще один клочок бумаги, повертел его в пальцах и начертал второе послание, которое вручил Шовлену, чуть встряхнув того за плечо. Гражданин обернулся не сразу: он был разбит, повержен, поражен, охвачен мыслью, с которой свыкаются годами, не минутами. И все же он подчинился сэру Перси - сдался, обреченно, без борьбы. Хрупкие плечи обрели неподвижность: потянувшись к записке, он развернул ее, едва владея пальцами.
"Шутка!" - гласил листок.

[Nefer-Ra]

Not Now Marti, а вот теперь точно придется откачивать
Проклятие Орци в том, что у нее совершенно невозможно запомнить, что к какой книге относится - они путаются в голове сразу после прочтения. В моей истории, кстати, не Шовелен искал Первоцвета, а наоборот. Превратное понимание сэром Перси словосочетания "хороший знакомый" добавило гражданину седых волос и отметин на тонкой шкурке

[Addeson]

*чувствую себя садистом*
Ох...)) Я, честно говоря, хотела как-то связать историю с ненаглядным шефом и его ближайшими соратниками по партии, поэтому хочу раскрутить какую-нибудь межгосударственную шпионскую интригу) Что касается Шовлена, он, похоже, уйдет в полную самодеятельность (и, возможно, ему даже придется ради блага себя и Республики соблазнять девицу - нужно же ввести какой-нибудь юмор))

[Nefer-Ra]

Not Now Marti, дерзайте соратники по партии там тоже хороши. Кстати, про шпионские интриги - в сдаче информации роялистам (и кому-то еще) вроде как подозревали (постфактум) Карно (Валентинов изящно пошутил на эту тему и вывел вместо Карно совсем другого гражданина).

[Addeson]

Гражданина тоже из Комитета или совсем вымышленного?)

[Nefer-Ra]

Not Now Marti, из комитета, очень даже реального и всем известного на деле за утечку информации покарали Эро де Сешеля, если не ошибаюсь (ну, и не только за это)

[Яртур]

- Мой друг, не троньте композицию: черт знает сколько над ней мучился!

Это пять! "Узнаю брата Колю!"(с)

"Шутка!" - гласил листок.

Бывают шутки, от которых в зубах промежутки...
Addeson, улыбнуло, спасибо!

[Addeson]

Яртур, рада, что понравилось. Сэр Перси в своем духе xDD