I've got an idea for a column that will make Walter Winchell look like the kid who writes on fences
Девице следовало бы попросить родственницу оставить ее с потенциальным супругом наедине, после чего начать ломаться, для проформы, пустив слезу-другую :"Ах, мистер Бенсон, как вы жестоки : предлагаете мне руку, но не сердце !" Как бы Этвилл принялся ее утешать ?
Для начала, подметив, что ввиду бездарной лени прочих двух мужчин на острове девушка не накормлена кокосами и весьма истощена, доктор Бенсон предложил бы разделить с ним трапезу - девица, поразмыслив о вопросах высокой морали и пустого желудка, нехотя, но согласилась. Выхватив безупречно накрахмаленный платок, доктор утер бы ее слезы и поинтересовался, как теперь она смотрит на замужество. Девица стала бы упорствовать: в брачном союзе должна быть любовь, а он берет ее лишь для плотских утех. Округлив печальные, надрывно лазурные очи, доктор Бенсон поглядит на нее с укором, отвернется и вздохнет так, что сердце девушки, огрубевшее от целомудренной жестокости, готово будет разорваться пополам. Когда девица, не зная, что и делать, обнимет доктора за плечи и попытается смягчить свои слова, он пылко схватит ее руку и прижмет ладонь к своей широкой груди, слева, прочтя при этом патетичный монолог о том, как ноет его сердце от любовных мук.
I've got an idea for a column that will make Walter Winchell look like the kid who writes on fences
...возложив при этом вторую руку на талию невинной девы ? Ошеломленной мисс понадобилась пара минут, чтобы осознать происходящее, и вскоре она с ужасом отметила, что вместо того, чтобы вызывать в ее сердце бурю негодования и жар отвращения, ей приятна тяжесть руки доктора Бенсона, соскальзывающей несколько ниже , чем позволяют моральные стандарты начала 40-х. Отметив неописуемую красоту лазурных очей и очарование лисьего колера шевелюры безумного ученого, дева попытается бороться с неодолимым приятжением, напомнив себе, что вообще-то она по уши влюблена в молодого и смазливого корабельного стюарда, но не только тело - разум барышни откажется ей повиноваться, и, помедлив секунду-другую, некогда целомудренно-стойкая мисс протянет руку к лицу доктора Бенсона, коснется нежными пальчиками его щеки, выдохнет "Ральфи, милый..."...и вопьется в в его губы страстным поцелуем...
...доктор Бенсон, привычный обходиться минимумом времени и комфорта, тут же примется за нехитрое платьице своей будущей супруги, ныне же - любовницы, и стянет его так быстро, как только позволят его влажные ладони и руки, дрожащие от жажды познания, имеющего весьма далекое отношение к науке. Забыты и бурлящие пробирки, и стройные штативы, и дурманящие препараты: безумная натура всецело поглощена помешательством иного свойства, нежели похвальное, но сугубо добродетельное желание победить болезнь и смерть. Пока доктор Бенсон, истекая потом и дыша, словно участник марафонского забега, будет занят платьицем суженой, та, не отставая от любимого и ненавистного мужчины, будет несколько суетно и не всегда удачно расправляться с его пуговицами, вырвав половину с корнем. Когда откроется роскошный вид на мужественную грудь, на руки, закаленные экспериментами, на мышцы крепкой шеи, напряженные от страсти, девица, ахнув, обомлеет от напора страстных чувств, позволив Бенсону сгрести ее в объятья и уволочь на скромную циновку.
Как бы Этвилл принялся ее утешать ?
Ошеломленной мисс понадобилась пара минут, чтобы осознать происходящее, и вскоре она с ужасом отметила, что вместо того, чтобы вызывать в ее сердце бурю негодования и жар отвращения, ей приятна тяжесть руки доктора Бенсона, соскальзывающей несколько ниже , чем позволяют моральные стандарты начала 40-х. Отметив неописуемую красоту лазурных очей и очарование лисьего колера шевелюры безумного ученого, дева попытается бороться с неодолимым приятжением, напомнив себе, что вообще-то она по уши влюблена в молодого и смазливого корабельного стюарда, но не только тело - разум барышни откажется ей повиноваться, и, помедлив секунду-другую, некогда целомудренно-стойкая мисс протянет руку к лицу доктора Бенсона, коснется нежными пальчиками его щеки, выдохнет "Ральфи, милый..."...и вопьется в в его губы страстным поцелуем...