The Amateur Cracksman (E. W. Hornung)

вторник, 31 декабря 2013

01:50

Addeson

Falcon in the Dive

Вряд ли моих скромных впечатлений хватит на тщательный анализ сборника рассказов The Amateur Cracksman, вышедшего из-под пера Эрнеста Уильяма Хорнунга, который, как мы знаем, приходился зятем сэру Артуру, ему же посвятив как "форму лести" повести о джентльмене-воре, блестящем крикетисте и довольно одиозной личности - Артуре Дж. Раффлзе, а также его верном друге и сообщнике, мистере Мэндерсе по кличке "Банни", который, словно бы всем нам знакомый доктор, ведет повествование о подвигах - точнее, похождениях и авантюрах - взломщика-любителя, описанных в известной форме мемуаров, - однако выскажусь в тезисной форме)

- бытует мнение, достаточно оправданное приведенным выше эпиграфом [и степенью родства], что Хорнунг писал о Раффлзе и Банни как "негативных" двойниках Холмса и доктора, ступивших на стезю преступности. Непросто было бы навскидку припомнить все имеющиеся параллели, но попытаюсь: взломщик и его пособник - представители того злосчастного подвида джентльменства, когда в дома потомственной и прочей аристократии их приглашают лишь как искусного спортсмена и его "друга", - впрочем, можно ли оспорить джентльменское начало в тех, кто способен проникнуть в дом, обчистить сейф, украсть немного драгоценностей, при этом не снимая фрака и цилиндра?) Эстетика осуществления противоправных действий в легких перерывах между светскими приемами, обедом в клубе, виски с содовой и парой сигарет от "Салливана" - одно из безусловных достоинств прозы Хорнунга, поднявшей - уж простите! - преступление не только на "спортивный", но и "великосветский" уровень: дух позднего викторианства и безошибочно знакомая поклонникам творений Конан Дойля атмосфера пусть опосредованно, но роднят взломщика и помощника с неоспоримо "джентльменским" Холмсом, также пользовавшим свой, особый кодекс поведения, направленный, однако, на иные цели. Действительно, и мистер Раффлз ограбит далеко не каждого - что будет освещено подробнее в разделе о морали Хорнунга, - к примеру, не будет злоупотреблять гостеприимством, обчистив принимающую сторону, и не прибегнет к "грязным" методам, считая насилие лишь признаком и бесталанности, и грубости: сродни профессору, который, как мы помним, сумел поднять дела преступности на уровень теории, математических расчетов, Раффлз обладает своей методикой осуществления противоправных действий, углядев в них очередной вид спорта, по азартности способный перебить крикет, - припомним также, с каким жаром брался за непростое, занимательное дело мистер Холмс. Подобно современнику, гению сыска, Раффлз - личность неординарная, владеющая многими талантами, стальными нервами, крепостью духа, жилкой философа, и разве что излишне одиозная для интроверта и аскета: джентльмен-вор блестяще овладел искусством маскировки и делом перевоплощений в представителей низов низшего класса - владеет вышеприведенным видом спорта - весьма скептически настроен в отношении всех недалеких и напыщенных особ - наконец, склонен к наведению пускай и вывернутой наизнанку, но справедливости, - чем не похоже на персонажа Конан Дойля?) О Банни, авторе воспоминаний о совместных незаконных похождениях, и вероятной синонимичности с Уотсоном, мы будем говорить чуть позже, - ныне же переходя к возможным параллелям между формой и содержанием повествования у Хорнунга и сэра Артура, которые и правда существуют)

...- не стоит говорить, что Хорнунг писал все в прежнем стиле классики английской приключенческой литературы с налетом неоромантизма: жанрово истории о Раффлзе походят на рассказы и романы о собственно литературном прототипе - имеем "идеального читателя" в виде рассказчика, который неустанно удивляется техническому гению и, разумеется, неординарной личности "наставника" и друга, собственно личность, занятую мастерскими авантюрами, которые позволят и ему, и Банни вести сугубо праздный образ жизни, и, наконец, набор известных ситуаций, среди которых мы закономерно обнаружим знакомые, припомнив прозу Конан Дойля) Пожалуй, наиболее заметным отличием творений родичей будет беспрецедентно поэтичный, гораздо более эмоциональный стиль Банни, восхищенного старшим товарищем, словно бы школьник: доктор Уотсон, будучи врачом и человеком, не чуждым дел военных, более сдержан и в восторгах, и в оценках друга. Мне сложно было бы отметить какой-либо рассказ в качестве лучшего - все восемь интересны в своем духе, - поэтому остановлюсь на краткой характеристике того и тех, что пригодится поклонникам литературных достижений сэра Артура, а также и экранизаций прозы о взломщике-любителе: итак, рассказы Gentlemen and Players и The Return Match послужили незыблемой основой трех известных мне полнометражных фильмов, 1917, 1930 и 1939 гг., знакомя нас с историей несчастного колье не менее несчастной леди Мелроуз, вором Кроше, инспектором МакКензи [также и моментом медицины с его участием, едва не завершившимся прискорбно] и сопутствующими эпизодами. История A Costume Piece, экранизованная в плачевно-умилительном британском сериале Raffles 1977 г., немногим сходна основным антагонистом, редкостной рыжей свиньей, с доктором Ройлоттом, а слежкой за домом в образе бродяги, с рассказом о гадливом шантажисте Милвертоне. Le Premier Pas напоминает манеру Конан Дойля оставлять сам случай лишь обрамлением для приключенческой истории, случившейся в далеких странах - по преимуществу, дикой Америке: мы узнаем о первом "деле" Раффлза, неоспоримо дерзко обчистившего австралийский банк, приняв личину охранника-однофамильца. Wilful Murder возвращает нас к, видимо, острой и оттого извечной теме мести шантажистам [см. выше] - рассказ отмечен также тем, что в нем, ради спасения чести увязшего в долгах и вымогательстве товарища, а после, своей собственной, Раффлз решает организовать убийство псевдо-Милвертона, что, впрочем, обретает совсем иной, нежданный оборот. Nine Points of the Law занятен тем, что в нем к услугам Раффлза - и Банни - прибегает милорд, чей сын ради покрытия долгов продал картину, кажется, Веласкеса, иному коллеционеру, и который готов любыми средствами ее вернуть: увы, но однозначных параллелей со "Скандалом" провести нельзя ввиду отсутствия знаковой женщины, но эпизод подмены полотна и методы, использованные джентльменом-вором, могут нам подсказать ассоциации с рассказом сэра Артура. Финальный и трагический The Gift of the Emperor позволит Раффлзу вмешаться в дела Империи при краже важной [внешнеполитически] жемчужины, а также показать себя в успешной роли соблазнителя, попрать немецкого негодника и, наконец, покинуть мир живых - надолго ли? - весьма синонимично с "Последним делом Холмса", совершив прыжок с борта и "утонув" )

- от пересказа изобретенных Хорнунгом сюжетов перейдем к вопросу о морали, поставленному лично сэром Артуром, хотя и вряд ли актуальному для нынешней литературы: можно ли совместить позиции героя и злодея? как же обходит близкий родич скользкие моменты в деле героизации пусть джентльмена, но и вора? В ответ припомню хорошо известную, проверенную формулировку насчет злодея, чьи деяния невольно восстанавливают справедливость: если сэр Артур, начиная с братца Холмса и окончив лордом из "Морского договора", склонен к некоторой поэтизации державных деятелей и благородного происхождения особ, то Хорнунг решил отправиться путем нынешних критиков викторианства - не только лишь нувориши и шантажисты, но также представители дворянства [вспомним "циника-глупца", успевшего перекупить картину в Nine Points of the Law] становятся заносчивыми себялюбцами, расчетливыми личностями и владельцами порою неприглядных качеств. Кражи для Раффлза - любителя неоспоримо острых ощущений - по его собственным словам, сменили для него крикет, будучи не одним лишь средством для обеспечения фривольной и богемной жизни, но и спортом: единственный, пожалуй, раз, когда спортивное имело шансы превзойти черту, пришелся на раздумья вслух (анти)героя насчет всех прелестей вдруг оказаться успешным и непойманным убийцей, однако поворот сюжета, к счастью, избавил нас от действенной проверки подобных перспектив. О мотивациях на преступления несчастного пособника мы будем говорить в разделе, посвященном характерам и персонажам, где постараемся раскрыть и схожесть образа излюбленного джентльмена-вора с известными экранизациями, и непременные различия, и, разумеется, природу отношений "старшего товарища" с рассказчиком в лице мистера Мэндерса)

- итак, об Артуре Дж. Раффлзе, блестящем игроке в крикет и виртуозном воре: вместо преамбулы замечу, что из виденных мной версий на книжный образ наиболее походят Джон Бэрримор из фильма 1917 г. [однако, более романтизированный и утонченный] и несколько отвратный в плоскости игры Энтони Валентайн из сериала 1977 г., впрочем, весьма достойно воплотивший одиозность, присущую неправедному джентльмену. При непременном ореоле исключительности, объяснимой и успехами на поле, и вкратце освещенным выше умением, подобно - увы, почившему на тот момент - профессору, сделать из преступления науку и искусство, любитель-взломщик чувствует и острую необходимость идти самым опасным и рискованным путем, что нам напомнит азарт Холмса, но все же более отличен театральностью, эффектами, нежели великий сыщик с философской жилкой: презирая общество, не признающее его как равного, он склонен не только к его критике, но и к активным действиям, которые, обогащая его счет, становятся сродни поступкам не связанного с беднотою Робин-Гуда, несущего возмездие морально подгнившим личностям, - к друзьям же он относится иначе, в деле с шантажистом с готовностью подставив под удар себя и не побрезговав идти на крайний риск. Однако же, джентльмен-вор - определенно эгоистичный сноб и личность, не снабженная особенными принципами за исключением им разработанного "кода" второй профессии: он не стыдится пользоваться силой воли и личным обаянием для целей манипуляции людьми, в том числе дамами, при этом храня дистанцию и изредка спускаясь даже до некоторой грубости. На этом мы прервем отчет о качествах мистера Раффлза и осветим его взаимодействие с рассказчиком, пособником и лучшим другом, "Банни" Мэндерсом, который начинает моральное падение с того, что просит Раффлза помочь ему вернуть "долг чести" и оказывается невольно втянут в кражу, после чего продолжит путь по скользкой, предосудительной тропе, во многом, из-за личной преданности другу: отметим, что несчастный Банни, не будучи клиническим болваном или психопатом, каким его старается изобразить кинематограф, - все же таланты журналиста и поэта вряд ли будут присущи дураку, - при этом выступает удивительно внушаемой особой, склонной к подчинению тому, кто восхищает его силой духа и харизмой. Вряд ли бы стало преувеличением сказать, что мистер Раффлз оказывает на товарища воздействие, приравненное к магнетическому: Банни неустанно описывает его в самых поэтичных формах и весьма склонен к раболепию, но в то же время понимает, что Раффлз держит его на расстоянии, нередко пользуясь его наивностью, ничуть не посвящая в тонкости очередного плана и склоняя к определенным действиям лишь властью, которой он владеет над бесхарактерным, хоть и готовым рисковать во имя друга помощником. Ввиду последнего замечу, что мистер Мэндерс может быть не так уж беззащитен перед Раффлзом и оказать ему немного [не очень-то успешного] сопротивления, однако преданность гению взлома не предоставит нам причины в ней усомниться: ради старшего товарища Банни готов практически на все, и его взгляд, восторженный, исполненный романтизации, но все же внимательный и к делу, и к всевозможным мелочам, ведет нас сквозь истории об увлекательных, хотя и незаконных авантюрах, способных радовать и тех, кто почитает произведения о пресловутых gentlemen-thieves как таковых, и, разумеется, немало увлеченных гением сыска и готовых ознакомиться с его нечистоплотным двойником в викторианско-эдвардианских приключениях)

- на этом и окончу тезисный обзор первого сборника рассказов Хорнунга о Раффлзе и самого преступно-джентльменского тандема, нам доказавшего, что и предосудительное порой владеет утонченным лоском :rolleyes: