Falcon in the Dive
– Но в этой нашей игре, – медленно произнес Штирлиц, – каждый человек носил много личин. Даже если бы вам удалось мельком увидеть его, даже если бы вам показалось, что вы узнали его, откуда вам знать, что эта – настоящая?
– Возможно, – ответил Шелленберг. (...) – В конце концов, мы носили маски так долго, что забыли, кто мы на самом деле. Вы сказали однажды: «Мы забыли самих себя, как пальто в гардеробе после хорошей попойки на Пасху». Вам следовало стать поэтом, Штирлиц...
(с)
– Возможно, – ответил Шелленберг. (...) – В конце концов, мы носили маски так долго, что забыли, кто мы на самом деле. Вы сказали однажды: «Мы забыли самих себя, как пальто в гардеробе после хорошей попойки на Пасху». Вам следовало стать поэтом, Штирлиц...
(с)
Увы. В какой-то момент герру Шелленбергу, равно как и товарищу Табакову, месяц март не принес ничего хорошего.
Да, мне тоже вспомнился этот текст.
Понимаю. Моих собственных слов хватило ровно на два предложения.
А ведь буквально в то утро мне подумалось: интересно, как себя чувствует Олег Павлович, когда его выпишут? Выписали, как же.(