***

Наш фотофлуд)

1. Винсент:

Wilson:

...

The Eve of St. Mark:


Laura:


The House of the Seven Gables:



2. Бэзил:

The Devil Passes:

...

@темы: Приказано играть, Since I've been loving you, Rathbone, Price, сэр Седрик

---

***

А вот по поводу многолетних споров насчет моральности-антиморальности персонажей из ОЭ.

И опять Гюго и мост

Банальное сравнение с небезызвестным романом Гюго дает нам следующий вывод: роман этот представляется системой, в которой - так уж повелось - любой положительный импульс будет немедленно нивелирован отрицательным. В тех случаях, когда положительное нивелировать нельзя (одна семейка одного без пяти минут главгероя) в дело вступают форс-мажорные обстоятельства (ага, камнепад горой или же пустой мост, невозможность того, чтобы в полицейском участке кто-нибудь пролил инспектору на штаны чашку кофе, из-за чего ему пришлось бы пойти домой, а не на пустой мост (тм) ) Я не говорю про идиллические истории Козетты-Мариуса или же Вальдеса-Кальдмеера, которым ввиду рода деятельности удалось открутиться от делания гадостей. Подобная система не весьма хороша тем, что она несколько нивелирует значение хорошего поступка: вот все отпускание инспектора Вальжаном для меня портит дальнейшая судьба инспектора, сведенного с ума и утопленного. А почему бы просто его не отпустить, вот так вот в никуда? Мне кажется, сам тот факт, что, скажем, он никогда больше не появится в жизни Жана и сопутствующих, может давать надежду на то, что зло побеждено, но хороший поступок не обернулся ничьей смертью. И, может, есть какой-то смысл в хеппи-эндах, за которыми нет никакого "дальше". Вы вот лучше никого не топите и не забивайте камнями, а дайте читателю свободную возможность самому поразмыслить, к чему мог привести этот поступок. Мне кажется (я опять перетягиваю одеяло), в случае того же инспектора открытый финал был бы на порядок интересней и лучше - пусть даже и от момента "отпускания" Жана инспектором. При этом и Вальжан остался бы незапятнанным героем, и Жавер получил бы возможность уйти спокойно и достойно, уже де факто "просветлившись". Для меня его гибель в какой-то мере убивает высший смысл обоих "спасений" - и порой меня посещает мысль, что не думай Жан по пути к дому Мариуса о самоубийстве, так и другого не случилось бы. То есть я не совсем понимаю, почему после однозначно доброго и благородного поступка инспектора в нем - внезапно! - перевесила злая сторона, и он взял на душу грех самоубийства, причем из побуждений вполне пристойных, если не брать в расчет глубокий символизм и предположить, что он перестал уважать себя как профессионал. Мне кажется неубедительным один момент: вот Гюго утверждает, что Жавер тогда впервые в жизни думал. Постойте, но каким же боком, если ему принадлежит авторство довольно тонкого изобретения в виде наблюдений о том, кого выталкивает из себя общество? Неужто он с самого детства рос в семье полицейского и иных альтернатив просто не видел? Выбор-то у него был именно сознательный, так почему же автор не дает ему возможность подумать еще раз? Ведь в финальной сцене инспектор был уже съехавший с катушек, а в таком состоянии куда только не пойдешь. И брошен он был один, без Вальжана, без подсвечников, на пустом мосту. И пусть бы хоть застрелился, как честный офицер - нет же, утопили, как собаку. Для меня в Жавере явно видны два Жавера, которые трудно сходятся друг с другом (вот то самое, что сыграл Энтони - его Жавер не хотел умирать), и вполне возможно было бы уничтожить худшего из них, что, собственно, и случилось перед мрачным финалом. *
Возвращаясь к нашим романам. Вот при всем, при том, что книжный вариант О. я как-то не очень люблю, но в нем действительно есть свой смысл. А что мы видим в качестве смысла в ОЭ? А в ОЭ - "безгрешен только морской огурец" (с) И мистика - чтобы заделать вопиющие дыры в вопросах морали. Мол, копошитесь, а Экселенц пуник по мирам там где-то у себя все за вас решит. А Гюго обходился практически без мистики. Правда, и беспощаден он был гораздо больше. Но в целом размышлять, кто прав, кто нет, здесь попросту бессмысленно. Это диалектика, причем не в лучшем, философском ее варианте, а в варианте бесконечной игры обстоятельств с людьми, причем синтез в ней почему-то практически отсутствует О.о
___________
* в плане же фильмов, где речь идет не о символах, а о живых людях (как сыграть символ?) мне больше всего нравится та подмена понятий, которая случилась в О-1935. Последним кадром с Чарли Лоутоном есть кадр его лица в, что ли, пятне света (вспомним епископа ночью, когда его хотел убить, но не убил Вальжан). А когда он идет топиться, то режиссер топит именно символ - вспомните, там показаны его сапоги и дубинка. И топит он его под молитву - та же (может, и другая, но молитва) звучала в моменте "перерождения" Вальжана. Вот что меня поразило, вот какой Жавер, а то, что понаписывал Гюго, раздав всем по могилке - я признаю его величие, но такой вариант мне, увы, не нравится. Верите ли, но персонально мне кажется вдвойне подлым приходить с правами автора и уничтожать то, что спас персонаж, а именно: человеческую жизнь. Причем уничтожать вдвойне подло - перед этим сведя его с ума. Нет, втройне - и при этом осуждать самоубийство. Мертвый человек никогда не просветлится - и в этом случае я выступаю за надежду и за право на жизнь и на то, чтобы сам человек, лично, без Вальжанов и подсвечников имел право решить для себя, хочет он жить или нет и имеет ли он на это право. Все, конец пафосных умничаний

@темы: Вавилонская библиотека, Я обвиняю, Les Mis, ОЭ

---

***

Я уж и не помню, когда в последний раз так увлекалась фильмом) Вот мне что кажется - что инспектор в О-78 обладает не только тонкой организацией гипотетической души, но и неким очень-очень тонким чувством юмора. Мне кажется, он вот это "что вы можете сказать в свое оправдание?" Вальжану говорит не без философско-незамутненной иронии) К слову, я не совсем понимаю, почему это инспектор ушел с должности начальника гарнизона с таким скверным характером - Тулонская тюрьма, это ж для него был источник неиссякаемых развлечений)) Он сам себе придумал сделующие забавные игры: 1) узнай заключенного через: 5, 10, 15 лет; 2) придумай Вальжану интересное наказание; 3) наблюдай, как Вальжан убегает и как его ловят. Чесслово, жил ведь припеваючи)

@темы: Очевидное-загадочное, Приказано играть, Since I've been loving you, History of madness, Les Mis

---

Razor's Edge

Размышляя на тему небезопасных бритв и собственных рисунков)

@темы: It's only rock'n'roll

---

***

И еще фото из книжицы сэра Седрика)

С Говардом:



Каноник - как это ни парадоксально! - Скерритт из Shadow & Substance:

@темы: Приказано играть, Since I've been loving you, сэр Седрик, Викторианец на орбите

---

***

Вместо того, чтобы заняться чем-нибудь полезным, я занимаюсь сочинением диалогов Шовлен/Маргерит в стиле Золя ("я обвиняю" ) Вот, знаете, с официальными инициаторами массовых злодеяний (тм) как-то даже и легче: можно спокойно уповать на то, что, скажем, о деятельности Максимильяна все хорошо осведомлены, и, соответственно, спокойно отписывать о нем в частной жизни, уповая на то, что это его никоим образом не оправдает в глазах читателя) Оно ведь ясно, что мы, фикрайтеры, отписываемся по нашей влюбленности в персонаж, а любим мы за глаза, а не за репрессии, как бы вынося все это за рамки, в чем лично я не вижу ничего плохого, если это не влияет на суждения о реальном персонаже/исторической личности. Я когда-то вот тоже пафосно размышляла, мол, как можно влюбиться в одного типа в пенсне, а потом два года у нас был самый что ни на есть виртуальный роман :P То есть, как я считаю, в таком случае фикрайтеру интересны образы/характеры/взаимоотношения, связанные с той или иной личностью, для чего совсем необязательно подводить под фик моральную базу - все же, как ни крути, а выдуманный образ и зло в реальной жизни есть две большие разницы. То же самое в случае, скажем, боевого самолета - что он несет в себе бомбы и уничтожает людей, мы как бы помним, в то же время не уставая восхищаться совершенством воплощения конструкторской мысли) А вот в случае с Шовленом меня подводит именно неопределенность.

...

Дальше двух книг я пока что не прочла, но Орци, конечно, там уже сливает его в сторону зла с гораздо большей конкретикой. Хорошо, неоднозначность и все такое, вот только леди Блейкни так просто его не простит и не примет как любовь всей жизни) Я вполне могу допусnить, что во все времена и у любых кровавых сотрудников охранки были любящие жены, которых деятельность мужей ничуть не волновала, но это немного не тот случай) Предположим, что я пишу по первой книге и сразу же впадаю в ау - но как мне в таком случае поступить с его антиморальной революционной деятельностью?) Умом-то мы, конечно, понимаем, что подписывал он еще ого-го какие смертные приговоры, однако в каноне черным по белому не прописано "он убил ровно 3009 стариков, женщин и детей" - и как бы получается, что, с одной стороны, и можно умолчать про этот момент, а с другой - не будет ли это таким вот фанатским притягиванием за уши?) Персонально я вижу следующие выходы из ситуации - если кто подскажет еще варианты, буду благодарна)
а) сменить жанр - самый легкий вариант, но мне нужен именно серьезный.
б) оправдать идеологически - ну, мы-то понимаем, что в нашем мире главное - подвести идеологию, а уж после мы что угодно спустим с рук) Тем более, по старым представлениям о богоизбранности правителя и автоматическому одобрению любых его поступков) Беда здесь в том, что леди Блейкни идеологию эту ни разу не разделяет))
в) писать по фильму - но мне хотелось бы именно по книге, все же - рост xD
г) хитрый вариант - создать фанонный образ. Я не говорю про оос - это отдает непрофессионализмом, но, скажем, насчет того же Слита у нас образ был сотворен чистой воды фанонный, за счет того, что в книге/фильме он появляется и пропадает очень быстро) При этом не оос - по крайней мере, я на это надеюсь) То есть можно было бы скромной группой фэндома решить в общих чертах, что пишем мы про такого-то и такого-то, и узаконить это в паре-тройке фиков)
д) игнорить всяческие злодейства - если бы не присутствие леди Блейкни, так бы и случилось
е) воспринимать Шовлена в канонном диалектическом единстве - но мне, честно говоря, такой вариант совсем не нравится)
В общем, дабы быть краткой: если предложений на эту тему не будет, я банально отпишу аушный дисклеймер, в котором помяну презумпцию невиновности) Думаю, это будет наиболее компромиссный вариант)

@темы: Очевидное-загадочное, Мемуары машинки "Torpedo", Falcon in the Dive

---

***

Romyel в своем блоге высказывает очень интересные мысли по поводу судьбы инспектора в романе - ко многим выводам я и сама приходила. Интересующимся рекомендую - а то у меня параллельно с философской идет чисто бабская перспектива (какой мужчина с дубинкой!!11), и спасать господина инспектора я тоже с ее позиций стремлюсь)
*
Муничка нашла просто чудные фото сэра Седрика (даже у меня их не было, что уж там!) Несчастный человек начал лысеть едва ли не лет с 30-ти, как я посмотрю xD




*
Я тут как раз вспомнила о строчке learn to forget

The Doors - Soul Kitchen

@темы: It's only rock'n'roll, Since I've been loving you, Вавилонская библиотека, Les Mis, сэр Седрик

---

***

Битлы, часть 2:

...

@темы: It's only rock'n'roll

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Матчасть

"Прощаясь с улыбкой" закончен, список моих у себя же любимых фиков пополнился еще одной записью, а теперь, по традиции, поделюсь некоторой матчастью к нему.

Ньюкасл, северо-восток:
- бомбардировка Ньюкасла, свидетельства очевидца
- о разрушенном бомбоубежище
- город во время войны (даты)
- собор и часы
- после налета

@темы: Мемуары машинки "Torpedo", 1930s

---

***

А никого случайно не интересует чудо-пейринг Максимильян/Талейран "роман в письмах" по МНиЖ? xD А то задумка пропадает, а такая ведь задумка) Это я не о том, что написала бы, а о том, что, может, кто-нибудь да напишет...

@темы: Приказано играть, History of madness, Талейрантность

---

***

Вот что меня всегда умиляло и умиляет во втором эпизоде - так это новый вариант бессмертного романа "Парфюмер", который в случае кэпа Энрике впору переименовывать в "Костюмер" Я повторюсь, но помимо этого меня весьма и весьма умиляет, кхм, вид шпаги, которую засовывают в ножны) Еще со времен моей любви к бас-гитаристам (т.е. Уотерсу) мы обсуждали с друзьями по фэндому наши пошлые фантазии насчет сравнения длин грифа у соло и баса) А тут еще и ножны... и дубинка...
Скрины по второму эпизоду здесь.

@темы: Приказано играть, Since I've been loving you, Капитаны, капитаны

---

Взволнован и счастлив

Фэндом: "Отблески Этерны"
Описание: Небольшой эпизод из супружеской жизни четы Манриков.
Персонажи: Леонард Манрик, Селина
Жанр: романтика; АУ
Рейтинг: PG
От автора: Писалось по строго определенному АУ и в подарок, поэтому не удивляйтесь, что они вместе)


Поставив рядом подсвечник, младший Манрик подолгу смотрел в пустой камин. Время от времени он подносил платочек к чуть касался им верхней губы и носа, чтобы убедиться, что кровь перестала идти. Он проснулся с четверть часа тому назад: в висках стучало, словно по ним били молотом, по лицу и шее стекали две густые струйки. Пока Леонард успел разжиться светом, его ночная рубашка, да и свежие простыни, оказались в незавидном положении. Будить слуг ему не хотелось, а о том, чтобы спать на таком ложе, ему было противно и подумать. Одевшись в халат, Манрик решил спуститься вниз - большой зал, в котором ночью не было никого, а днем то посиживали братья, то носилась рыжая мелочь, действовал на него успокоительно, когда он бывал там в одиночестве. Леонард пригладил волосы, которые от беспокойного сна лежали и вовсе буйно, затем коснулся век и чуть потер их - должно быть, с утра глаза его будут такими же багровыми, как и простыни, подумал он. Погрузившись в свои мысли - привычно невеселые, Леонард и не заметил, как к нему приблизились тихие шаги.
- Что-то случилось?
Дернувшись, словно лошадь под шпорами кавалериста, Манрик едва успел затолкать платок за ворот халата. Его плеча коснулась нежная ручка Селины.
- Нет, все в порядке, - буркнул он, говоря несколько мрачно, что случалось с ним всегда, когда он был растерян. - А ты чего не спишь?
Говоря, он старался меньше смотреть на нее - не оттого, что ему было неприятно ее присутствие, и даже не потому, что супруга едва не застала его, по уши измазанным в крови. Селина ожидала ребенка, и Леонарду все казалось, что он не должен видеть ее такой в одной рубашке, словно в этом было что-то неприличное. Он страдал каждодневно, мучая себя мыслями о том, что делает все не так, что должен заботиться о Селине, быть мягче и внимательней, но последнее он совершено не умел, а первое получалось у него из рук вон плохо. Родня отнеслась к известию с более чем наглым равнодушием: у каждого были семьи и своя орава - беспокойная, орущая, ноющая. Леонард крепился, но в душе переживал ужасно - поддержки от отца и братьев ему ждать было нечего, семейными друзьями он так и не обзавелся, из-за чего единственным другом и советчиком стал местный врач, приходивший, чтобы осмотреть Селину. Старичок любил поразглагольствовать о всем, включая медицину, а уж о ней - особенно. Во время его лекций о детях, о женщине, о всяческих неимоверных сложностях, с этим связанных, Леонард молча бродил, сцепив руки за спиной, мрачнел, краснел, бледнел и старался как можно больше запомнить, а когда врач уходил, со злостью признавался сам себе, что не запомнил из всего этого ровным счетом ничего.
- Дверь в твоей спальне была открыта, я решила, что ты снова сидишь внизу. Я вдруг проснулась, подумав о тебе. У тебя точно не случалось этих ужасных приступов?
- Нет, - благородно соврал Манрик, в душе не понимая, что может быть ужасного в том, что у него кровь льет из носа. Улыбнувшись, Селина в шутку погладила его по рыжей голове. Манрик сурово нахмурился, пытаясь скрыть свои чувства хотя бы под этой маской: ему было стыдно признаться, что его захлестнула какая-то безумная волна, отчего вдруг захотелось пасть на колени перед этим бледным ангелом, и без конца целовать ей руки, и обнять ее, и слиться с ней, то задыхаясь от счастья, то мучаясь горечью невыносимой краткости момента, отведенного людям для познания любви. Впрочем, он был совсем не уверен, что может сделать это сейчас, не навредив ее здоровью, - поэтому, поднявшись, он взял ее на руки и сообщил:
- Я отнесу тебя. Постарайся выспаться. Тебе нужен хороший сон.
Она улыбнулась, и Манрику стало до того неудобно и стыдно, что он едва ли не взбежал по широкой лестнице - к счастью, военная подготовка позволяла. Он уложил ее в постель и даже помог укрыться, при этом краснея и чувствуя себя неловко.
- Спокойной ночи, - шепнула она.
- Спокойной ночи.
Вернувшись к себе, Манрик припрятал испачканный в крови платок, скомкал простыни, швырнул их в угол и уселся на кровати. Он был счастлив и взволнован - все же лучше, чем мрачен и уныл. Остаток ночи он провел в раздумьях о вечном и о близком, о Селине и о нем самом.

 

запись создана: 14.01.2011 в 14:36

@музыка: ♫ Les Mis - A Heart Full of Love

@темы: Мемуары машинки "Torpedo"

---

***

Беда авторов в том, что они всю жизнь пишут на разные сюжеты, но об одном и том же. Вот написав про Франсуа, жандарма и поэта, я только сейчас вспомнила, что у меня был ведь один... испанский жандарм и поэт) Обогащенный 10-тью + злодейскими и не очень образами худ-лит. Что с ним станется, когда я его еще и сопоставлю с Жавером - ох) Жаль только, что мой кретинизм в истории 19 в. не позволит вряд ли позволит мне написать эту книгу

В качестве бонуса - наконец-то нашла фоты Бэзила в 26-27 лет (канонный возраст кэпа Висенте). Думаю, что с таким капитаном, да в небольшом английском городке... Ах, развращенные нравы!)

@темы: Мемуары машинки "Torpedo", Since I've been loving you, Les Mis, Rathbone

---

***

А ведь на самом деле Жавер - это, пожалуй, самый праведный "злодей" из тех, что я знаю. А что делать с гражданином Шовленом в серьезном жанре - я пока даже и не знаю) Ну, например: если писать в серьезном ключе Ришелье/миледи, то там все просто, оба не безгрешны, и миледи глубоко плевать, скольких кардинал отправил/отправит на виселицу. А ведь Маргерит по канону (по крайней мере, в последующих книгах) довольно-таки ужасалась злодеяниям гражданина Армана. Можно, конечно, сделать так, как я это делала с фрицами: все знают, что гад, мы не оправдываем, а просто показываем их частные жизни. А вот альтернативные способы... вот чем я люблю жанр юмористический, там все возможно, а здесь - увы) Ну, даже если порассуждать: Шовлен мог быть вторично заслан в Англию только по делам партии революции, попутно он, само собой, будет искать способы покончить с сэром Перси (=ее муж). Маргерит никак не может этого не понимать. Любовь "вот вопреки всему" - хороший вариант, но тогда мне придется описывать тонны и тонны ангста, угрызений совести, метаний, и, честно говоря, сердце у меня к этому не лежит, а о злодействах я писать не люблю) Чисто сексуальное влечение - там речи о раздумьях не идет, а вот если любовь - большая и светлая, - тут нужно думать.
У кого-нибудь есть версии?

А это я так, для вдохновения) Мой архитектор революции)

@темы: Очевидное-загадочное, Мемуары машинки "Torpedo", Since I've been loving you, Falcon in the Dive

---

#10

And I've got a strong urge to fly
But I got nowhere to fly to

Это очень печальная песня о том, что удовлетворение материальных потребностей не заменяет удовлетворения духовных) Pink Floyd - Nobody Home. Добавить что-либо к прекрасному тексту я вряд ли смогу - скажу только, что по легенде, строчки о рояле, на котором покоится бренное тело лирического героя, - намек на Рика Райта и его тогдашнюю леность, выражавшуюся в заплывах на яхте по мировому океану) Да, и знаменитая little black book with my poems ненадолго появляется в сольном уотерсовском Pros & Cons, только вместо стихов язвительный автор вписал в нее уже номера телефонов дамочек)

Текст

Слушаем

Из фильма "Стена":



Сольная уотерсовская, "Стена" в Берлине:

@темы: It's only rock'n'roll

---

***

Я... боюсь даже об этом говорить, но я вспомнила еще одного страдальца, которого не мешало бы нам, кхм, осчастливить. Мне даже страшно об этом сказать, но это Дино Кьярелли. Не спрашивайте, кто это))

@темы: Приказано играть, Since I've been loving you, History of madness

---

***

Ох, знаете, чем дальше я пишу вот этот самый фик, тем яснее, почему Гюго сами знаете кого утопил, потому как психология инспектора, о которой можно сказать "призрачно все в этом мире бушующем" (с), - это вам не сказки для фикрайтера, и мне остается либо на ней погореть, либо удариться в жуткие дебри символизма и философии) Все дело в том, что она каким-то образом соотносится с моим видением мира (у меня очень странное его видение, чесслово), а сопоставлять себя с, простите, вот этим - это, скажу я вам, тяжко)) В общем, это я к чему виду - я тут буквально только что отписалась по главному моменту, который и есть квинтэссенция фика - если вам будет лень читать все остальное словоблудие, а растянется оно, боюсь, месяца на два одной ежедневной выкладки, можете прочесть вот этот краткий сверхспойлер и с чистой совестью о нем забыть) Этим самым я, что ли, заменяю мост - он там и правда есть, довлеет над сценой живописным реквизитом)

Момент истины)

Чуть сбив цилиндр на затылок, Жавер подставил лицо лучам солнца, позволив тому сражаться с чернотой его бакенбард ранними нитями серебряного. Берег Сены был совсем не тем, что помнил одинокую фигуру у пробитой бочки, да и песок, удивительно гладкий, не знал ни тяжелой поступи сумеречного человека, ни бутылки вина, которую он вбил в него, будто гвоздь. Солнце искрилось на воде россыпью золотых жемчужин, но все золото мира, даже не обращенное во зло и деньги человеком, не сравнилось бы с блеском ее глаз, с улыбкой, нежным лепестком лежавшей на хорошеньком личике, с касанием, что было легче ветерка. Представив то, что отделяло от него одно лишь движение шеи, инспектор вдруг почувствовал странную резь в глазах, хоть он и закрыл их, не видя солнца. Он позволил себе слезы - он позволил бы всё, себе, другим, кому угодно, позволил бы обрушиться мосту, снести собор и сжечь Париж дотла, только чтобы, обернувшись, всегда видеть рядом ту единственную девушку, чьими глазами он видел себя самого. Видение, затмение, сон парижским полуднем - при каждом имени того странного мгновения, которое он пережил, неизменным остался лишь след на его щеке, оставленный скупой слезой. За эту глупую, постыдную слабость он был готов отрезать себе руку, и вместе с тем ему вдруг показалось, что слабость не так уж и постыдна, если слабость означает мост, а сила - стену, если в нем есть сила, в ней - слабость, и эти две силы неумолимо тянутся друг к другу.
Его слабость разоблачили.
- Что-то случилось? - спросила Козетта, увидев, как блестит его щека.
- Нет.
- Вы совсем загрустили.
- Я вас люблю.

@темы: Мемуары машинки "Torpedo"

---

Runnin' Blue

Муничка, не без помощи сэра Седрика, напомнила мне об этой чудной песне "Дорз" ) Правда, я сейчас заслушиваюсь, скорее, Yes, The River Knows, но у меня есть и на эту песню свои ассоциации

...

@темы: It's only rock'n'roll, Les Mis, сэр Седрик, Картинки с выставки

---

***

Значит, иллюстрации) Поделюсь своими любимыми, пока пересмотрела далеко не все, может, еще какие появятся.

1. Мой любимый портрет инспектора - я его временами так представляю себе при чтении книги)

...

2. Кое-что в цвете:



3. Лучший донос - донос на себя!



4. Лестница:




5. Вот не повезет голове того, кто сейчас подойдет к двери)



6. Команда молодости нашей, кхм)



7. Инспектор встретил "достойного противника и с кирпичом" xD



8. И пара страшных картинок про мост:

@музыка: ♫ David Coverdale - Hole in the Sky

@темы: Since I've been loving you, Les Mis, Картинки с выставки