***
Профессор Мориарти преуспел в двух сферах деятельности.
Начнем, пожалуй, с математики. Кто бы еще так лихо решал примеры на доске, как наш молодчик? А эта его чушь, где сплошь и рядом закорючки? Уравнения... решает их в уме, чтобы отвлечься... ну и черт с ним.
Готов поставить несколько квитанций под залог фамильных ложек, что вам, читатели, не греют душу дифферинтегралы и тому подобное. Вам бы хотелось услыхать рассказ о другой сфере, в которой Мориарти был абсолютный чемпион.
Преступность. Уже съежились от страха?
***
Возвращаясь к нашей теме: профессор Мориарти был Большой Шишкой и Боссом в обеих сферах, что раскрыло в нем еще один его талант, превосходящий склонность к вычислениям и прибыльным аферам, - умение нажить врагов.
***
Далее, полиция. Профессор позаботился о том, чтобы остаться для них тайной, поэтому та неприязнь, которую они к нему питали, была не очень-то и личной: впрочем, держу пари, что их бесила сама мысль о нем. Все мы наслышаны: паук в центре паутины с тысячью нитей... Наполеон преступного мира... Нерон греховного и Фукидид предосудительного, и т.д., и т.п. Ищейки всех мастей не выносили безликого короля преступников и заводили скорбный вой, как только ломали зубы об очередную его аферу. «Скотленд-ярд в тупике» - тоже мне новость. Фи!
И лишь один из тех, кто ненавидел Мориарти, был ненавидим им самим.
Преследуя две цели в жизни - представим два его занятия, математику и преступления, сплетенными, словно змеи на жезле Гермеса, - профессор вел смертельную борьбу за выживание и превосходство с человеком, которого он видел не иначе как вечного соперника и своего архиврага.
Сэр Невил Эйри Стент.
Не знаю, как все началось. Стент и Мориарти были на ножах задолго до того, как сам я стал Большой Шишкой Номер Два в нашей преступной шайке. Как только поднимался вопрос о Стенте, Мориарти багровел и начинал шипеть, не в состоянии толково разъяснить причину. Насколько мне известно, впервые они встретились как учитель и ученик: Мориарти готовил юного Невила к экзамену. Возможно, профессор высмеял первое квадратное уравнение будущего светила математики перед всем классом - а, возможно, Стент ему подсунул яблоко с червем. Итого: клинки обнажены, глаза горят, вражда длиною в жизнь.
***
Просмотрите список заслуг сэра Невила и оцените его ротогравюру. Высокий и светловолосый, с очами поэта-романтика, мускулистыми руками от работы с телескопом и прелестной детской улыбочкой. А вот и миссис Невил Стент - в девичестве Каролина Броутон-Фицхьюм, вторая дочь графа Сток-Поуджеза и признанная красотка. Попробуйте сказать, что вам не отвратителен этот зубрила.
А теперь... представьте, что бы вы подумали о Стенте, будь вы астрономически-математическим гением с лицом, как у скелета, шеей, как у змеи, залысинами, и к тому же десятью годами старше, чем «золотая молодежь» из Гринвичской обсерватории. Вас хоть и назовут крупным ученым, но «европейская известность», которую вы заслужили благодаря «Трактату о биноме Ньютона», - дела минувших дней. Ваш послужной список - всего-то захудалая провинциальная кафедра, на которую плевать хотело большинство коллег: для мира вы всего лишь готовите молодых людей к экзамену на офицерский чин - вбиваете примеры в пустые головы, которым лишь бы сдать экзамен и скорее наделать подвигов (или же сдохнуть от тропической лихорадки) в отдаленных уголках Империи. Никто не знает о триумфах вашей второй профессии, а Стент - научное светило, сияющее, словно комета в ночном небе: если сейчас вы не скрипите вашими зубами в ярости, предположу, что их у вас и вовсе нет.
Стент. Даже от имени несет гадким душком.
***
- Вам, вероятно, приходилось слышать, что «Динамика астероида» восходит на недоступные вершины чистой науки, которые научное сообщество не в силах критиковать?
Сэр Невил Стент с улыбкой взвесил в руке тяжелый том.
Чертова книга была мне хорошо знакома: с дюжину авторских копий можно было найти на книжных полках в нашем кабинете. Профессорский магнум-опус, общая сумма его знаний, неоценимый вклад в науку математической астрономии: изредка он трогательно отзывался об этих 652 страницах (без рисунков, диаграмм или таблиц) как о предмете его гордости, превосходящем дело с подлогом Голухина в Макао, аферу с благотворительным фондом в Брэдфорде или же случай с кражей диадемы в Фэзерстоуне.
- Конечно же, - продолжил Стент, - мы знаем, что такое «научное сообщество». В их публикациях меньше ума, чем в комиксах об Элли Слопере.
По залу прокатилась волна хихиканья. Стент вздернул бровь и театрально потряс «Динамику» за корешок, словно бы ожидая, что из нее что-нибудь выпадет. И снова смех. Стент попытался читать книгу вверх тормашками. Из уст сидящего вблизи от нас пожилого джентльмена вырвалось нечто, напоминающее гогот. Мориарти обернулся, чтобы усмирить особу взглядом, леденящим до костей, - но помешала маскировка: профессор обзавелся очками с дымчатыми стеклами и белой тростью, чтобы сойти за слепого ученого из Тринити-колледжа в Дублине.
Стент треснул книгой о трибуну.
- Друзья мои, так не пойдет. Кому же интересны «недоступные вершины»? Наука астрономия обречена вернуться в эпоху звездочетов, если в ней возобладает подобная... не постесняюсь в выражениях... собачья чушь, как пресловутый полторафунтовый талмуд от Мориарти. Уместней было бы его назвать «Динамика геморроида» - громадный апофеоз бессмыслицы. Я разжился этой копией сегодня же, в библиотеке Гринвичской обсерватории, где, как мы знаем, хранится самое полное собрание монографий и публикаций по данной теме, доступное для изучения лучшим умам со всей планеты. Давайте же заглянем в эту «Динамику астероида»: какие тайны она в себе хранит?..
Стент снова обзавелся книгой и начал ее листать. Затем он указал на титул:
- «Первое» и, как мы видим, «единственное» издание!
Добравшись до главы номер один, он скользнул пальцем вдоль текста, отпечатанного в две колонки, перевернул страницу, повторил движение и вновь перевернул...
- Ага! - воскликнул он. - После первых двадцати страниц мы видим, что остальные склеены. Какой мы можем сделать вывод? Эта копия книги пролежала в библиотеке шесть лет. Вот полный список тех преподавателей, студентов и ученых-астрономов, которые ее брали: семьдесят две фамилии, и многие из них сейчас присутствуют в аудитории. Сдается мне, никто не смог осилить больше двадцати страниц сего шедевра. Я не боюсь идти на жертвы во имя науки - и прочитал его от корки и до корки, все 652 страницы. Смею предположить, что я - единственный из нас, кому хватило мужества осуществить сей подвиг. Есть ли и другие, кто мог бы поделиться со мной своими муками и удостоиться глубокого сочувствия? Проще говоря, вы дочитали эту книгу? Кто дочитал, тот пусть поднимет руку, без стыда и лишнего смущения.
У трости Мориарти отломился набалдашник - все это время он отчаянно сжимал ее руками. Треск был похож на выстрел.
- И все-таки вы нас почтили своим присутствием, любезный Джеймс, - заметил Стент. - Я ожидал, что вы придете.
Шипящий звук сорвался с бескровных губ профессора.
- Вы нам понадобитесь позже, - продолжил Стент, обзаведясь длинным тонким ножом и врезаясь им в девственные страницы книги. - Можете снять эти дурацкие темные очки. Хотя, если вас вдруг постигла слепота, о чем не сообщила пресса, это объяснит нам многое. Уважаемые члены Королевского астрономического общества: я твердо убежден, что ни один живущий человек не может, глядя здоровыми глазами в телескоп, прийти к подобным выводам, которые я процитирую по третьему абзацу первой страницы «Динамики астероида»...
Стент продолжил резать книгу, орудуя словами, словно скальпелем, и заставляя профессора побагроветь. Безжалостное, добродушное убийство, ничуть не меньше: одни насмешливые комментарии весь вечер порождали неустанный хохот.
Я ничего не понял в вычислениях, но пару раз невольно усмехнулся от того, как Стент умело завернул свои «опровержения». И зря: на следующий же день профессор приказал миссис Халифакс отправить Вероник, мою вторую фаворитку среди французских куколок, на Аляску в качестве невесты-иностранки. Фифи, мой номер первый, слишком хорошо работала, чтобы избавиться и от нее, но свой урок я получил.
Время от времени Стент обращался с вопросом к Мориарти, но ответа не было. Профессор сидел молча, пока рушились его теоремы, препарировались вычисления, а выводы лопались, словно мыльные пузыри.
Сэр Невил, безмятежно читая лекцию, и не догадывался, что профессорские интересы простирались за пределы калькуляций. Я-то прекрасно знал, что ждет болвана, но вряд ли бы поставил ему в вину то, что сам он себе и выкопал могилу, причем публично.
Много лет пройдет, прежде чем станет известно, что тогда в аудитории находился человек многим умнее Стента; что пока тот продолжал кривляться на трибуне, его анализировали, изучали с пристрастием какого-нибудь заучки с микроскопом, наблюдающего крошечных мечущихся жучков, которые плодятся в капле воды. С огромным самодовольством Стент читал свои заметки, пребывая в блаженной уверенности насчет того, что ныне он - король всех астрономов.
Однако в зале был и тот, в сравнении с которым жалкий умишко Стента был не лучше, чем мозги у динозавра: недосягаемый, холодный и бессердечный, он завистливо разглядывал оратора и медленно, но верно готовил для того петлю.
- Итак, многоуважаемые сэры, - закругляясь, выдал Стент, - наш астероид, кажется, сошел с орбиты, что недопустимо для небесных тел. Звезды незыблемы. Законы притяжения и тяготения, движения и распада нерушимы. Астероид не может себя вести так, как предполагает наш коллега. Легче было бы поверить в нашествие жителей Марса, с тремя ногами, глазами размером с блюдце и в бумажных колпаках... чем в то, что астероид хоть на йоту отклонится от орбиты, которую я вам обрисовал. Ставлю пять фунтов, что профессору Мориарти нечего мне возразить. Джеймс?
Тишина казалась бесконечной: профессор не вымолвил ни слова. Хоть на дворе и было лето, но я почувствовал внезапный холодок - уверен, что не я один.
Молчание прервал тот самый Маркхэм, клинический кретин, который нам представил Стента. Он вскочил и начал раунд громовых аплодисментов, после чего уведомил, что конспект лекции ныне доступен в форме памфлета по цене в 6 пенсов. Все тут же бросились к прилавку в холле, где проходила купля-продажа.
Зал опустел, а Мориарти по-прежнему не двинулся.
- Джеймс, - весело заметил Стент с трибуны, собирая свои записи, - приятно вас видеть в добром здравии: как заалели ваши щеки. Мое почтение - и доброй ночи.
Профессор коротко кивнул врагу. Тот удалился через черный ход, а Мориарти так и не поднялся с места - мне показалось, что он попросту не мог.
Стент задумал уничтожить Мориарти-математика, и не подозревая, что у жертвы есть альтер-эго, беспощадное и неуязвимое.
- Моран, - наконец, заговорил профессор, - завтра вы посетите Мастера загадочных смертей в лаймхаусских доках. Самого его сейчас нет в Англии, но Чарли из Сингапура его заменит. Вы, конечно, помните, как Ши-Фан ухитрились ввезти в страну болотную гадюку для доктора Гримсби Ройлотта. Я хочу сделать заказ на дюжину vampyroteuthis infernalis. Это еще не признанный научным сообществом род coleoidea, но образцы его время от времени всплывают на черном рынке.
- Вампиро... что?
- Vampyroteuthis infernalis. Адский кровососущий кальмар. Его нередко путают с осьминогом, поэтому проверьте, чтобы Чарли вам не подсунул что-нибудь другое. Этих кальмаров трудно сохранить живыми выше глубины, на которой они размножаются: необходимы медные компрессионные камеры - их сможет изготовить фон Хердер, обратив принцип действия Маракотова колокола. Возьмете деньги у ювелира с Хэнуэй-стрит и, если понадобится, используйте резервный фонд. Расходы не имеют значения: мне позарез нужны vampyroteuthis infernalis.
Я вообразил себе адского кровососущего кальмара и заранее представил беды, грядущие для сэра Невила.
- Нам еще удастся поспеть к финальным боям, - сказал профессор. - Отправитесь со мной в Уоппинг?
- Вот еще спросили!
