***

Тяжкие времена настали для Египта: древнее зло проснулось (тм), вселилось (тм) в немецкого недруга и намерено - впрочем, понятно и без лишних слов)

@темы: Приказано играть, History of madness

---

***

Честно пытавшись отыскать более приемлемую версию песни, неукоснительно напоминающей нам о "Портрете", я все же решила взяться за оригинал и вопреки довольно "стадионному" и электронному звучанию - чего не сделаешь во имя детища "холодной войны" с очаровательным вопросом Are you going to drop the bomb or not?)

@темы: Очевидное-загадочное, Приказано играть, Вавилонская библиотека

---

***

'Sherlock Holmes and The 19th of September'

(II)

(III)

(IV)

(V)

(VI)

(VII)

(VIII)

...

@темы: Приказано играть, Since I've been loving you, History of madness, Rathbone, ШХ, Рефлексия, Fire At Will, Daniell, A. J. Raffles

---

***

...вероятно, адекватная кинокритика, подобно многому другому, почила на руинах страны советов, а в западных державах - с самого момента публикаций "Пола и характера" и соответственных вещей) Позвольте: что же скажется нам самым важным, интересным в телевизионно-театральной постановке великого романа Оскара 1976 г. - нет-нет, ничуть не философия, не созданные образы и не особенности игры и режиссуры. Пропуская несусветный бред определенной лошади, который рецензенты несут о фильме 1945 г., видимо, критично не доступном для интеллектуально-эстетического уровня века 21-го, оценим то, что выступает важнейшей целью и критерием любой экранизации Уайльда: количественно-качественное наличие "мотивов"! Там где и сам великий драматург, имея хоть немного совести, прибрал свои фантазии в подтекст, британский сценарист решил, нисколько не стесняясь, все восстановить, а зритель целеустремленно обращен лишь к этой стороне, желая ее видеть везде и всюду, - что же: массы сделали свой выбор, нам остается лишь смириться и за ними наблюдать. Не продолжая скорбные сентенции о том, во что обращены искусство и призвание нам памятного мистера Девитта, я отмечу парадокальную деталь - все же таланты Оскара стоят того, чтобы ярчайшую примету его стиля отметил критик, пусть и не из прогрессивно-развращенной его страны, а проживающий на землях ретроградно-нравственной былой губернии: судьба, иначе сказать и не могу, определила в исполнители главного теоретика порока тех, кому подобное не свойственно, вплоть до практического отрицания, - в то время, как без нескольких минут лучшая кандидатура для аморального, Джон Гилгуд, по сути своей, так и не смог создать какой-либо определенный образ. Вернемся к фактам: Джордж, в своей печальной жизни скрывавший за циничной позой редкий дар чистоты души и доброты - Яковлев, мне, вероятно, навсегда запомнившийся по изумительной экранизации "Идиота" и отличный мягкой интеллигентностью даже в таких сурово-мифопоэтических в определенном смысле образах, как Мефистофель, - уже они, кого я считаю лучшими из исполнителей милорда, могут дать начало парадигме, состоящей в смещении конфликта, воплощенного в мистере Грее и картине, к образу "вдохновителя", "автора" словесно-текстового, как выразились бы постмодернисты, "портрета" Дориана, лорду Генри, на манер "идей" вещей, реализованных в самом сюжете, сделав интерпретируемый несколько однообразно его образ сродни известной повести Камю, в которой мучимый душевною трагедией главный (анти)герой, словно бы воплотив одну из самых знаменитых цитат Булгакова, творит "добро" [формальное, по крайней мере] "назло", ввиду глубокого презрения к миру и человечеству, однако глубочайшим образом переживает неспособность осуществить единственный, но столь необходимый "добрый" акт, невольно становясь себе безжалостным судьей. Неотвратимый детерминизм - точнее, ощущение последнего - как нельзя лучше соответствует идее внутреннего мира, присущего образам Джорджа: впрочем, он был рожден для воплощения милорда, "оправдав" его своей же личностью, философичностью и пониманием - прошу прощения за столь высокие высоты - определенной конечности и ограниченности нашего бытия, недолговечности как убеждений, так и чувств, тем самым словно бы подчеркивая всю условность и недостижимость идеи "вечной" юности, любви. Товарищ Яковлев, не обладая вершиной эстетизма уроженца Петербурга, исполнившего лорда Генри в западном кино, - впрочем, родной кинематограф им, вероятно, никогда не отличался, предпочитая слоновой кости серп и молот, - в то же время воплощает неотъемлемую в моем личном восприятии характеристику, присущую и версии г-на Левина: в общих чертах, нам должно бы питать к милорду безотчетную смесь искреннего восхищения и отторжения в определяемых нашей моральностью пропорциях, - вернувшись к советской версии, упомяну, что мне действительно приятно наблюдать за тем, как утомленный жизнью и скучающий викторианский [а на деле, русский] интеллигент, вряд ли отмеченный особой, метафорически "восточной" в приложении к Британии, порочностью, умело воплощенной и гримом Джорджа, и задумкой Левина, невольно обманывает нас в лучших чувствах своим отчетливым и непреодолимым скептицизмом. Увы, у Гилгуда, действительно талантливого, хотя и совершенно мне не близкого актера, не выходит сотворить милорда ни отвратительной, порочной личностью, ни склонным к софистике и праздности интеллектуалом, - по правде говоря, у Джона не выходит ничего: за внешней оболочкой, нервностью и театральным мелодраматизмом зияет пустота - его милорд напоминает контур, лишенный красок, о чем, по счастью, говорю не только я и мой критический субъективизм, но и иные, более вменяемые отзывы. Можно простить ему хотя бы часть бессовестно упущенного в версии 1976 г. за единственный финальный эпизод с пустой и "мертвой" студией и неожиданной душевностью в изображении им осмысления тщетности жизни и безвозвратного ухода "прекрасного", которым он не был способен овладеть, - однако в завершение весьма обрывочной попытки сопоставить исполнителей знаковой роли я приведу цитату из нашей версии 1968 г.: как можно сравнивать актерскую работу Джона с этим негодяем, в котором вряд ли разглядишь и тень возможной низости?)

'Знакомство'

0:00:00 - 0:22:32



...в этом отрывке мне всегда казалась умилительной реакция несчастного художника на факт присутствия "милого друга" - вероятно, тот успел довести Бэзила до чувства, питаемого Эйхерном к расположившемуся вдоль дивана Джорджу)

@темы: Приказано играть, Птичий мозг, Since I've been loving you, History of madness, Я обвиняю, Жорж Сандерс

---

***

"Контакт" - неиссякаемый источник не только умилительных котят, но также и рассылаемых другими характеристик



...правды ради, ныне приходится диалектически доказывать и правильные вещи, которые, следуя песне Портера, давно уж были объявлены неверными)

@темы: History of madness, Рефлексия

---

***

Что нужно зрителю от Листа - смотрим первую строку

@темы: Приказано играть, History of madness, Liszt

---

***

Что делают британские телевизионщики! Пойду-ка выброшу и удалю в "корзину" все статьи и диссертации, вскрывающие многослойный и тончайший смысл взаимоотношений Дориана и милорда: куда уж там, когда имеется трактовка простая и доступная, а главное, неоспоримая - так и "Портрет" 1976 г. предлагает нам некоторые мотивы и намеки, а кое-где и вовсе не намеки, а практически прямую речь, что вряд ли удостоилось бы места в отдельной записи, не будь отрывки столь милы и романтичны, ввиду чего можно представить их на обзор) Почто тащить юнца в подсобку, приглашая в нее и Бэзила и наводнив "предупреждения" 500+ леденящими кровь пунктами, - в экранизации романа великого эстета все должно быть эстетично

The Love He Could Not Obey

...впрочем, если отвлечься от непосредственного содержания, можно подметить, что финал отрывка номер два владеет крепкой ассоциативной связью с духом упомянутой недавно композиции, а именно, Never Felt Less Like Dancing)

@темы: Приказано играть, Птичий мозг, History of madness

---

***

Рисунки, изображающие милорда, обычно отличаются внушительной долей зловещести - а между тем, занятно было бы предположить, как бы могли запечатлеть его художники в манере, популярной в те времена, к примеру, кто-нибудь из менее талантливых пре-рафаэлитов или адептов ар-нуво)

...

@музыка: ♫ Rainbow- Self-Portrait

@темы: Illustrated

---

The Hound of the D'Urbervilles (K. Newman)

Итак, настало время осветить продукт литературы, мучимый нами вот уже не первый месяц и, наконец, прочитанный до самого конца, - The Hound of the D'Urbervilles, творение небезызвестного создателя пастишей и, да простит литературовед во мне, "кроссоверов" между произведениями былых времен, Кима Ньюмана. Ввиду вышеозначенной беды с периодом прочтения и соответственным уходом подробностей из памяти, анализ будет представлен тезисно и посвящен основным пунктам, как положительным, в скромном числе, так и неоспоримо отрицательным, на основании которых можно вынести вердикт очередному обращению к бессмертной теме т.н. "шерлокианы", на сей раз - флэшменоподобных мемуаров охотника, военного, злодея, развратника и свина, каким представлен Ньюманом полковник Моран, повествующий о времени его преступного сотрудничества с гением противозаконного, архиврагом излюбленного сыщика, светилом математической науки, профессором Джеймсом Мориарти.

К барьеру!

- определяя жанр произведения сугубо ненаучной, однако и уместной фразой "тупое чтиво", я не изменила мнению и по прочтении романа. Действительно, "Собака" - очередной прискорбный выброс ужасающего жанра бульварно-детективной, а, скорее, авантюрно-приключенческой литературы: ни одна "фишка", ни один нынешний комплекс не были забыты Ньюманом, удачно объединившим их в собственном опусе и обеспечившим "фансервис" каждому - кишки, брутальность, шлюхи, секс, мистицизм, расизм, Гитлер и Фрейд, психопатизм и феминизм, слэш, извращения и даже борьба с курением, чудовищным и страшным злом, всё на местах, в порядке и предоставлено в количествах, примерно равных памфлетам Вагнера.
- парадоксальным образом фансервис "европейским ценностям" и прочим идеологическим отбросам, изображенный в модусе пародии, взывает к ощутимо большим раздражению и возмущению, нежели трогательно-серьезное навязывание оных, положим, в современных фильмах: прочтя по 20 раз в абзац о расовых меньшинствах и как полковник обожал их пострелять, расистом станет даже тот, кто ранее об этом и не думал. Фактически, в плоскости смысла роман воспринимается как издевательство над теми, кто смеет, скажем, не поддерживать идеи талейрантности, - к примеру, надо мной, - но, разумеется, коллегам за границей виднее, как им жить.
- раскрыв идейный смысл недошедевра, мы перейдем к анализу связи "Собаки" с "Холмсом" и тому, как следует воспринимать фанату сей пастиш. Понятен скептицизм тех, кто сочтет сие очередным прискорбным издевательством над милым сердцу миром гения сыска и всем славным, благородным и высоким, что вложил в него сам Конан Дойль: действительно, по давней и закрепленной схеме, "двойники" Холмса и Ватсона, сиречь профессор и полковник, помещены в стандартный, показательно развратный, примитивный и жестокий мир бульварной прозы, не только окружением, но и своими действиями, о чем мы будем говорить чуть ниже. Предугадать дальнейшее не стоит никаких трудов тем, кто знаком с текущей "шерлокианской" кинопродукцией: аналог миссис Хадсон становится "мадам" в борделе, мисс Адлер - умудренной шлюхой, фотографии - порно-картинками, Раффлз и Банни - парой, продолжать до бесконечности, "снижая", вмешивая в грязь каждый хоть чем-то адекватный образ. Не подлежит и толике сомнения, что плач, насмешки, обвинения в адрес самой гадкой, низкой и преступной стадии истории - викторианства - льются на нас потоками, напоминая школьника, узнавшего о том, что происходит ночью между мужчиной-женщиной и с упоением несущего "открытие" друзьям, сочтя себя великим знатоком и выдающимся умом: конечно же, любой британский солдат и офицер обязан быть свиньей и поиметь все, что не спрятано - высокородный лорд, не покидать пределов дома терпимости и обязательно искать в нем извращений - представитель клира, непременно предпочитать юнцов - политик, быть продажным гадом - идейный человек, дегенератом и безумцем, - продолжить список. Право же, товарищи: ну сколько можно?)
- говоря о содержании и, в частности, развитии сюжета, не могу не вспомнить несколько моментов, способных разочаровать. Первым ударом стало показное отрицание присутствия в "Собаке" знаменитой холмсовской дедукции: устами Мориарти отметая ее как вещь "для идиотов", Ньюман тем самым отбирает и изюмину для тех, кто очень уж хотел бы видеть почтенного профессора столь же искусным в этом деле, как и сам ШХ. Второй удар, частично проистекающий из первого, касается сюжетов: нам не доведется видеть ни запутанных, словно моток добротных ниток, тайн, ни, собственно, особой сложности - конечно же, у сэра Артура и классиков викторианских приключений сюжеты могут быть сравнительно просты, и в этом плане Ньюман преданно воспроизводит манеру описания, присущую Уотсону, по большей части пребывающему в неведении насчет событий, однако наше время требует иных сюжетных линий и иного уровня, чего в романе нет. Третья подножка ожидает тех, кто хочет поглядеть на борьбу с Холмсом глазами Мориарти, встретиться и с гением сыскного дела, и с его братцем, и, возможно, с доктором: и детектив, и Майкрофт, и Уотсон не только названы лишь образными кличками, но и практически исключены из ткани повествования, хоть происшествия рассказов о ШХ и выступают в роли фона. И, наконец, четвертое - все мы, само собою, ждем от саги о профессоре в рамках событий-времени канона некоей блестящей, дерзкой и неповторимой теории насчет перипетий у Рейхенбаха - по самой крайне мере, раз уж речь идет о холмсовском антагонисте, вывернутой наизнанку версии от Конан Дойля: увы и ах, но завершительная глава "Собаки" была слита беспардонно, не представляя должный интерес, - а то, как объяснил писатель гибель Мориарти, мучительно для давних, преданных любителей его тандема с Мораном.
- при некоторых положительных моментах, которые мы осветим немногим позже, не поражает ни особенной оригинальностью, ни блеском исполнения то, как была воплощена идея зеркально отразить подвиги Холмса в виде преступных похождений клики профессора, при этом наводнив роман десятками иных литературных персонажей, приходившихся им "современниками": можно и не сомневаться, что для "Собаки" были взяты самые поверхностные, знаковые характеристики одолженных (анти)героев - Руперт фон Генцау, повеса и наемник, Артур Дж. Раффлз, клептоман, и т.д., и т.п., не исключая персонажей, сотворенных сэром Артуром, к примеру, мисс Кратидес, вдруг оказавшейся метательницей ножей и профессиональною убийцей. Мне думается, что добротный фэндомный "кроссовер", написанный с любовью и должным пониманием, даст несколько очков вперед сборной-солянке, заведенной Ньюманом, - к тому же выбор произведений для отсылок может показаться не всегда оправданным в глазах отечественной аудитории: несложно будет угадать отсылки к "Узнику Зенды", "Войне миров", "Мальтийскому соколу", историям о Раффлзе и Фу Манчу; с иной же стороны, определенный набор предметов для аллюзий мало что нам скажет - что такое Riders of the Purple Sage?..
- и, наконец, язык произведения: для тех, кто в силу ленности не хочет читать роман со словарем, будет весьма непросто пробираться сквозь слишком уж обильное количество и лексики, и оборотов, относящихся к изысканному, книжному стилю викторианства - кое-где приходится гадать, что происходит, кое-где, лишь пожимать плечами, сознавая свою некомпетентность. Русский перевод, увы, является, скорее, адаптацией, тем самым отнимая прелесть стилия английского первоисточника и упрощая текст, поэтому рекомендую читать в оригинале, какой бы сложной ни была затея, дабы не отказывать себе в законных удовольствиях.

- бывают ли достоинства у записного "тупого чтива"? Критичный критик, разумеется, не стал бы их упоминать - к чему искать алмазы в грязи? - но поклонник мира Конан Дойля, уж не говоря об "Узнике" и похождениях мистера Раффлза, не может не разжиться комплиментами в адрес того, что их достойно в романе Ньюмана. Пожалуй, основной причиной не отбросить, брезгливо и кривясь, недошедевр я назову подход к искомым персонажам, склонный, скорее, к фэндомному, нежели к бульварному: все знают бесхарактерных и одномерных Холмсов, Мориарти, Майкрофтов из сотен тысяч прочих "продолжений", однако Ньюман, пусть и не развив характеры, что, кажется, заказано для массовой литературы, все же сделал их хоть чуточку объемными, то наделяя фактами из биографии, то некоей деталью внешности, то необычной ситуацией, взывающей к нетривиальным действиям. Подробные разборы образов мы выделим отдельным пунктом)
- юмор Ньюмана, конечно же, пройдясь по всем "сортирным" и постельным темам, тем не менее, подслащен снобистским, ироничным викторианским стилем, столь богатым на метафоры и эвфемизмы, сложные конструкции. У автора встречается немало действительно хороших шуток - основные, касательно профессора, представлены отдельной записью, - поэтому, желая насладиться ненавязчивой и сохраняющей останки разума пародией на темы "Холмса" и профессора, вы вряд ли будете разочарованы.
- заслуживает похвалы и композиция, точнее, чудная манера Ньюмана неторопливо, ненавязчиво подсовывать аудитории мотивы будущих событий: истинный поклонник Ирландии с ее борьбой не сможет не насторожиться при упоминании того, как Мориарти представился слепым ученым из Тринити-колледжа в Дублине - и правда, не прошло и пары глав, как нам явились молодчики "Шинн Фейн" ) Пожалуй, главной нитью, протянутой с начала и до самого конца, являются отсылки к Руритании и ее жителям, что, безусловно, польстит любителям творений Хоупа.
- если у Ньюмана встречаются и неудачные главы-рассказы, это не отменяет и наличия блестящих пародийных образцов. Глава под именем The Red Planet League, имеющая гораздо больше параллелей с уэллсовской "Войной миров", нежели с пастишем на пресловутый "Союз рыжих", славна тем, что в ней суровый, безупречный в ореоле мрака образ профессора претерпевает жестокую пытку для нервов в виде надругательства бывшего ученика, а ныне - королевского астронома над трудом всей жизни Мориарти, "Динамикой астероида", что, к большой удаче, изложено в словах и красках, вполне достойных фэндома: к тому же общее безумие с "нашествием" кальмаров-"марсиан" нас повергает в Маракотову пучину смеха, являясь одной из внутренних удач романа, не перегруженной допсредствами в виде побоищ, оборотней и кишок. Заглавная глава, коснувшись "Тесс из рода д'Эрбервиллей", представляет интерес, скорее, для любителей бесчисленных, словно планктон, литературных и киношных опусов об оборотнях, нечисти и призраках: упомяну лишь важный факт насчет того, что в этой части профессор облачится в женское платье - на заметку фэндому! И, наконец, глава с загадочным названием The Greek Invertebrate дает ответ на то, ради чего я и решила прочесть роман, - бесценные и отдающие безумием, граничащим с литературным произволом, зарисовки из жизни насквозь пропитавшегося злом семейства Мориарти, включая троих братьев, разделивших имя "Джеймс": увидим и весьма стимпанковое оформление метафорически переосмысленного "Брюса-Партингтона", и намеки на "Случай с переводчиком" и Майкрофта, и, разумеется, приятный для поклонника экскурс в дела семейные профессора и непосредственной его родни.
- впрочем, не будем же оттягивать беседу об основном достоинстве романа, ради которого и стоит снять его с виртуальной полки: Ньюман позволил себе оживить не только клику Мориарти и нескольких (анти)героев канона вроде Ройлотта, но и добротный ряд иных наших любимцев, с которых и начнем. Увы, герцог Стрельцау был упомянут автором лишь вскользь и в плоскости т.н. секс-скандала со снимками и нестерпимой Ирен - полковник Запт, напротив, явился в ходе действия и в амплуа бесстыжего, во многих смыслах, карьериста из спецслужб, премного увлеченного мисс Адлер и фотографией - Генцау, персонажа в точности по вкусу Ньюмана, было так мало, что насчет него не стоит говорить. Бедняга Раффлз, вне сомнений, описанный с позиций многоуважаемого Г. Грина, раннего искателя "намеков", получает освещение с позиций, разумеется, давно доказанных любовных отношений с м-ром Мэндерсом, являясь лично лишь в завершающей главе и мимоходом. Мисс Адлер, как ни странно, обводит вокруг пальца самого профессора, при этом ведя себя, словно гламурная девица, недавно бросившая трудоустройство в публичном доме. Бойцы за независимость Ирландии глупы непроходимо и способны лишь за взрывы, драки и попойки: впрочем, приятным было и само упоминание того, что "Мориарти" с "Мораном" - ирландские фамилии)
- переходя к центральному и повествующему образу - полковнику, - отметим двойственность его оценок. Разумеется, излишним было бы пытаться оправдать тот факт, что Ньюман, одолжив у Конан Дойля образ знаменитого охотника на тигров, сделал из него особу, синонимичную характером и выходками Флэшмену, и счастье, что еще хранящую дерзкую смелость и геройство: полковник склонен к пошлости и незавидной лексике, обманам, преступлениям, убийствам, картам, шлюхам, описаниям практического приложения к последним мужского полового органа и, в целом, может быть наименован эпической свиньей - однако и при этом есть в нем нечто от задумки Конан Дойля, и не только храбрость при выполнении заданий Мориарти, но и некий незатейливо-военный, простоватый ореол, в котором проступает канонный Моран, а, точнее, блистательное воплощение его в советских фильмах. Вопрос морали в комедийном повествовании о шайке бандитов и убийц г-н Ньюман обошел известным нам приемом: профессор и полковник большую часть времени противодействуют либо таким же, как они, преступникам, либо особам весьма сомнительных моральных качеств, в ходе этого, скорее, наводя порядок, чем нанося Империи знатный ущерб: не стоит, впрочем, полагать, что у полковника есть совесть, - даже редкие хорошие поступки он и профессор объясняют исключительно цинично. Может ли понравиться подобный Себастьян - думаю, может, если слишком строго не соотносить его с каноном и закрыть глаза на тонны свинства, им производимые: пожалуй, наиболее занятным с позиций вскрытия душевной стороны стало неоспоримо грустное описание пятьдесят-какого-то дня рождения полковника и его собственные мысли насчет старости и бега времени, думы о прожитом и пережитом, искренняя грусть. О неожиданном и вряд ли радостном для нас финале отношений Себастьяна с излюбленным профессором читайте в следующей, завершительной части обзора)
- если и можно счесть что-либо в романе Ньюмана удачей безусловной, это, разумеется, профессор: начнем с того, что Мориарти сугубо инфернален и змееподобен, оказавшись вполне достойным звания "полюса" зла с рассказах сэра Артура, - имеем и каноническую внешность педагога, и тревожный темный ореол, и сходный со смертельным взгляд, и прочие повадки преступного аскета, начиная от знакомого покачивания головой в духе рептилии и завершая его любовью к осам, что выходит вывернутой наизнанку историей о Холмсе и Суссексе. Мориарти Ньюмана хотелось бы назвать графическим: он словно просится к запечатлению, в бумажном или пленочном формате - так славно автор, ведя рукой полковника, запечатляет каждое его движение, каждую нетривиальную реакцию, вплоть до особых разновидностей улыбок: безусловно, профессора нельзя назвать лишь кабинетным гением, хоть он и вышел вполне канонным великим теоретиком, не склонным унижаться до практической работы и превыше прочего интересующимся математическим планированием преступления, - впрочем, изредка осуществляя и весьма пугающие вылазки [см. женское платье, слепой ученый, Рейхенбах]. Сама натура Мориарти вряд ли претерпела изменения: он холоден, бесчеловечен, расчетлив и амбициозен, лишен каких-либо моральных принципов и снисхождения к пособникам и жертвам, - совершенный мозг, всецело обращенный на сотворение научно оформленного зла, - однако нет в нем и оторванности от последней почвы ради голого эффекта, свойственной Блофельдам и сотням остальных "архизлодеев" из вотчины pulp fiction. Профессор держится некоей линии, присущей Конан Дойлю, в том, что может быть вселенским злом, при этом не становясь карикатурой: впрочем, не стоит так уж полагаться на тактичность г-на Ньюмана - необъяснимо для обычного читателя желание вдруг приписать канонному [!] профессору умения гимнаста и борца, неодобрительно его начальное эпизодическое побиение полковника [канонный Себастьян, я думаю, после таких вещей достал бы револьвер]. Увы, но экскурса в загадочный и мрачный внутренний мир профессора практически не будет: он остается отвлеченным, безупречным, единовременным, как и литературный прототип, за вычетом унылого фрейдизма в виде экскурса в тяжелое (тм) детство Мориарти, прелюдии нервного приступа в Red Planet League, мучительных взаимоотношений с нестерпимою семьей и несколько неоднозначной неприязни к мисс Адлер, не оставившей, пусть и в сугубо негативном смысле, Джеймса равнодушным. Не получает должного развития и фэндомная линия любви [метафорически] и преданности Себастьяна шефу с разной степенью взаимности: полковник для профессора - лишь средство, каким и остается до самого конца, когда жестокий Ньюман

...

отвел полковнику сомнительную роль убийцы Мориарти, что разбивает сердце надвое у тех, кто верит в верность профессору полковника. Возможно, фэндом предоставит нам и лучшие трактовки образа профессора - в таких вещах я склонна полагаться на простых фанатов, нежели на изданный "фанфикшн", - однако Мориарти Ньюмана сродни игре, стоящей свеч, и ради этого темного образа, по самой крайней мере, можно обзавестись искомой книгой)
- в завершение скажу: если высокая моральность и присущий вам эстетизм все же позволят взяться за образец бульварной прозы, а верность сэру Артуру и вполне искреннее видение Холмса врагом, волей-неволей внушенное читателю, болеющему за полюбившегося профессора, не станут к тому препятствием, читайте "Собаку д'Эрбервиллей" как забавное, нетривиальное и проработанное дополнение к излюбленному миру Конан Дойля)

@темы: Птичий мозг, Since I've been loving you, History of madness, Вавилонская библиотека, Я обвиняю, ШХ

---

***

У нашего источника мелодий для видеоклипов, Кэти, объявился новый альбом - в честь этого события и для очередного увековечивания шедевра Левина, The Picture of Dorian Gray (1945), была составлена короткая, двухстрочная история из промо-снимков к фильму, которые, как показало время и творческий опыт, способны стать началом самостоятельных произведений, не связанных с первоисточником: так вышло и с лирически-меланхоличной композицией под именем Never Felt Less Like Dancing - вспомним, что иная песня Кэти, When You Taught Me How to Dance, давно уже была приписана милорду, что не мешает нам импровизировать и далее)

For Somebody Else

Полная версия песни

Дисклеймер

***
а) в клипе была использована песня (с) Katie Melua - Never Felt Less Like Dancing
б) в клипе были использованы промо-снимки к фильмам (с) "The Picture of Dorian Gray" (1945), "The Lady Escapes" (1937), "The Private Affairs of Bel Ami" (1947).
От прав на персонажей, актеров, кино и музыку отказываюсь, видео создано фанатами (мной) и никакой прибыли я с него не имею, только душевную радость.

@темы: Приказано играть, Since I've been loving you, Жорж Сандерс

---

***

Ранний [революционный?] Имон - что может быть прелестней?)

+3

В наше время не суть важно досконально знать политическое кредо - сойдет и размер туфель)



Природа не совсем старалась, производя на свет мистера Крейга, - очевидно, в программе конференции ему был многим важней обед, чем судьбы Ирландии и Ольстера, - Имон же глядит на нас с проникновенной нежностью и строгостью учителя



И, наконец, как можно не питать особых чувств к мужчине, так выводящему литеру "E"?)

@темы: Since I've been loving you, History of madness, ...since 1916

---

***

Ближайшая задача на поприще кинематографа - решиться и смотреть "Портрет" 1976 года выпуска, ближайшая насущная проблема - какую было бы уместней выбрать лексику для освещения сего кинопродукта) После знакомства с высшим экранным совершенством - под ним я понимаю милорда-Джорджа - я невольно зареклась смотреть какие-либо прочие овеществления в кинематографе великого романа: право же, затея после Левина, его неоспоримого шедевра и не превзойденной никем и никогда уж более персоны "искусителя" теряет всякий смысл, по самой крайней мере, для тех, кому не нужно проецировать новейшие тенденции-мотивы на первоисточник, без чего им киносага не мила и лишена любых возможных прочих смыслов, - однако я положительно не в силах отказать ни одному рыжеволосому злодею или приближенной к нему персоне и вслед за Гэтиссом буду смотреть и мэтра британской сцены, а попутно и кино, известного широким массам Джона Гилгуда, сыгравшего милорда в британском фильме из суровых и порочных 70-х. Не усомнившись в театральных талантах Джона, все же сознаюсь, что его слава мне кажется раздутой, малообъяснимой - Джон склонен к весьма дешевому, поверхностному мелодраматизму, присущему, пожалуй, женскороманным сагам вроде памятных Fanny by Gaslight и Man in Grey, а кроме этого, забавно неспособен, если уместным будет вынести вердикт по одному "Премьер-министру", к изображению хоть сколько-нибудь правдоподобного чувства к особе женского полу, что объясняется вполне понятными причинами, но Перкинс, тот хотя бы и старался, здесь же выходит нечто, синонимичное причудливой идее развратнику Питеру Финчу сыграть автора "Портрета", питая страсти к жуткому и наглому юноше "Бози", а не к супруге, привлекающей Питера-Оскара во многом больше. Может статься, в каком-нибудь из фильмов, не отсмотренных доселе, Гилгуд и заставит сменить сложившееся мнение насчет его персоны, но, боюсь, экранизация Уайльда не входит в нужное число, - впрочем, каких только актеров и мужчин не выручал особый цвет волос, имеющий необъяснимую власть над сердцами отдельных зрительниц) Во имя достоверности упомяну, что, если мне не изменяет память, Оскар все же задумывал милорда как брюнета - скажем прямо, в моих творческих проекциях благодаря персоне Джорджа закрепился образ насыщенного шатена, к тому же и голубоглазого, - да и одну из самых ярких начальных примет образа, которую я склонна называть по-зарубежному, блестящим термином chain-smoker, все же хотелось бы увидеть в первозданном виде, чего, боюсь, я так и не дождусь)

@темы: Приказано играть, History of madness, Жорж Сандерс

---

***

В том случае, если любимой особи с годами нечего терять - к примеру, тем, кто неизменно соотносится с рептилией, - мы можем смело насладиться и ранними, и поздними работами без грустных мыслей и сосредоточившись лишь на таланте, который с возрастом имеет свойство множиться) Увы, но появления актеров былого Голливуда на телеэкранах 50-60-х уж слишком коротки, чтобы подробно осветить их роли: исключением не стал и некий популярный сериал насчет военщины под грозным наименованием Combat!, чья серия A Day in June (1962) стала одним из четырех последних (теле)фильмов, отведенных Генри Дэниеллу в его кинокарьере, чье начало пришлось на незапамятный 1929 год, - тем более занятны параллели с вечным "Холмсом", которые мы постараемся наладить, пусть и в ущерб последним крохам смысла) Как все мы, вероятно, помним, сэр Артур, находя метафоры для описания профессора, остановился в "Долине ужаса" на восприятии того как личности, напоминающей священника - англ. minister - своим суровым аскетизмом и желанием наставить вхожих сыщиков на верную дорогу в астрономии: священника наш милый Дэниелл сыграл и в пресловутом сериале, что, разумеется, направит наши мысли по фэндомному склону, заставив вспомнить и былую роль владельца Ловуда, и собственно архиврага ШХ, которого и сам литературный праотец, и даже недостойные фикрайтеры по типу Ньюмана упорно стараются представить в этом духе. Что же: явление любимца в начале пресловутой серии об операции в Нормандии позволит несколько овеществить наши проекции - добавлю от себя лишь то, что время сделало еще своеобразнее сводящий некоторых зрительниц с тропы морали голос, добавив ему низких ноток и надтреснутого звучания, а оттого и большей весомости для самих слов

The Minister

@темы: Очевидное-загадочное, Приказано играть, Since I've been loving you, ШХ, Daniell

---

***

Вероятно, таким и виделся Уильям Юарт всем ирландским патриотам

@темы: History of madness, Вавилонская библиотека, ...since 1916

---

***

Душевность у злодея - некое самоотрицание, которое не позволяет зрителю, питая гнев и отвращение, клеймить злокозненную особь, а, скорее, внушает острое желание дарить ей нежность и сочувствие - по своему эффекту превосходит праведные действия сугубо положительного персонажа, во многом полагаясь на нетривиальную трактовку образа солидным исполнителем. Одним из наиболее впечатляющих примеров, мною виденных, я назову сцену с милордом-Джорджем в завершение "Портрета" - кто видел, сразу же поймет, - однако ею не исчерпаны моменты, достойные эпитетов от "восхитительно" и до "феноменально": дискредитация понятий "великий" и "шедевр" продажной и некомпетентной критикой приводит к моему скептическому отношению к некоторым общепризнанным актерам и актрисам - взять хотя бы злополучную мисс Кэтрин, - но сложно будет отрицать, что милый Джеймс всецело заслужил свое "великий" хотя бы лордом Мандерстоуком, живущим исключением из монохромных правил о негодяях старого кино. Внезапное и взявшееся ниоткуда, алогичное и неоправданное - если и есть в киноискусстве действительно "великие" моменты, к ним принадлежат не показной акробатизм и фальшь, а этот краткий и неизмеримо емкий эпизод, в котором нет героев и злодеев, лишь человек наедине с судьбой и тайнами своей души)

The Flower

@темы: Очевидное-загадочное, Приказано играть, Since I've been loving you, Tallien anglais

---

***

Видимо, мы, снявшие "лучшего сыщика всех времен и народов" (тм), самой судьбою призваны произвести на свет самую худшую экранизацию ШХ в виде новейшего сериала - не то, чтобы мне было хоть какое-нибудь дело до того, что я не стану и смотреть, но все же стыдно за страну: представьте, каким чудовищным посмешищем окажемся и мы, и наши вкусы, и наш почивший [некогда великий] кинематограф на заграничных сайтах вроде Tumblr, - похоже, уже ничто не сможет подтолкнуть, хм, кретинов, снимающих подобный трэш, сделать его хоть чуточку нормальным, хоть с легчайшим налетом героизма-романтизма, содержащихся в первоисточнике) Я не оправдываю нынешнюю англоязычную ШХ-продукцию и, как известно, регулярно критикую, но эти сериалы-фильмы, по самой крайней мере, можно назвать "художественными" - как называть все то, что было нам представлено в недавнем трейлере, не прибегая к нецензурной лексике, вопрос, увы, не для меня)

...it's time to learn the truth!

@темы: Приказано играть, Птичий мозг, History of madness, Я обвиняю, ШХ

---

***

За что стоит любить сугубо местный и старообрядный сериал, так это за ироническую откровенность - последнее, вещь редкая в наши сугубо "ценностные" времена: где же еще, как не в продукте йоркширского телевидения, можно услышать столь приятные слова о вещи, милой сердцу в век глобализации и насильно всученной, бессмысленной международной дружбы?)

What's 'Morbid' About It?..

...вопрос о том, с чего бы мне близки все эти ретроградные британцы, становится яснее сам собой)

@темы: Приказано играть, History of madness, Я обвиняю, A. J. Raffles

---

***

Ах, ах! Г-н Ньюман выдает нам некоторые из источников, откуда он почерпнул аллюзии для пресловутой Hound of the D'Urbervilles:

...Nicholas Meyer - не обойтись без наркомании и прочих трехпенсовых, шаблонных унижений Холмса.
...I was aware of Peter Cushing in the 1968 BBC-TV series - и счастье, что не дошла до него ваша рука.
...Gustav von Seyffertitz [ ], Ernest Torrence [ ], Lyn Harding [ ], George Zucco [?..], Lionel Atwill [?..], Henry Daniell [!?..], John Huston [...], Laurence Olivier [....], Viktor Yevgrafov [!??], Eric Porter [.], Paul Freeman [ ], Anthony Higgins [ ] and Vincent d'Onofrio [ ] - ну вот еще, втянули в дело товарища Евграфова, хотя и можно было бы предположить, с оглядкой на умения романного профессора в борьбе, а вот каким же образом присутствует в нем тройка наших любимцев по былому Голливуду, теряюсь в пламенных догадках и рискну предположить преемственность лишь незабвенной и акульей улыбки Этвилла, что, впрочем, под вопросом.
...There are fewer Morans to choose from, but Patrick Allen is fine opposite Jeremy Brett in 'The Return of Sherlock Holmes' and Alan Mowbray is suitably duplicitous opposite Basil Rathbone in 'Terror By Night' - не впечатляют ни второй, ни первый, хотя Моубрэй сам по себе харизматичен и хорош.
...The 1971-3 ITV series 'The Rivals of Sherlock Holmes', based on Sir Hugh Greene's anthologies, introduced me to the likes of Simon Carne and Carnacki the Ghost-Finder - негодяй! я отыскала серию с Карнаки-Плэзенсом как раз после прочтения!
...In this book, it's been hard to avoid the long shadow of George Macdonald Fraser's 'Flashman' - куда уж без него, злодея, мучившего Тома Брауна и донимавшего собой директора.
...Mark Gatiss - завершающий удар.

@темы: Губернаторщина, Приказано играть, History of madness, Вавилонская библиотека, Rathbone, сэр Седрик, ШХ, Fire At Will, Daniell

---

***

При неизменной популярности затей вроде ФБ и помещения всего, что относительно известно, в контекст фэндома - конечно, и произведений тех самых жанров, - приведу сугубо риторический вопрос: чем, вместо сериала о вампирах и метания подростков-оборотней, не пройтись безжалостной писательской рукой по, скажем, вотчине известных зарубежных композиторов?) Эпоха романтизма, как известно, отвечала своему названию и жизнью, не одним лишь творческим продуктом: кто помышлял о прогрессивных французских дамах-авторах, кто - о графинях-герцогинях, кто - о женских персонажах германо-скандинавской мифологии, и если уж команды на манер "Ирландии" склоняются к мифу и эпосу, тогда, сдается мне, и пейринг Вагнера с валькирией найдет себе аудиторию

@темы: History of madness, Вавилонская библиотека, Liszt

---

Raffles (1939)

Raffles / Раффлз (1939). Посценовый - порою и дословный - римейк фильма 1930-го прекрасно снят для детектива, лишенного и динамичности сюжета, и множества разнообразных персонажей, и довольно камерного: в отдельных случаях не слишком сильным допущением было бы сказать, что фильм похож, скорее, на экранизацию литературной классики, а не кинопродукцию, имеющую бирку "В". В сравнении со скучной и слегка бездарной раннезвуковой попыткой отразить деяния очаровательного взломщика, а также его нравственно-моральный рост, фильм 1939 г. дает ему вперед всю дюжину очков: здесь и улучшенная сцена "последней" кражи Раффлза с участием милого сердцу зрителей котенка, и прелестно-романтичный эпизод в карете с возлюбленною джентльмена-вора, и чудная, во многом комедийная попытка изловить воришку, который вместе с Раффлзом позарился на прелести колье, - касаясь кастинга, роль не любимой нами мисс Кэй Френсис перенимает мисс Оливия де Хавилланд, что делает подругу сердца Артура более нежною и чувственной в сравнении с пре-кодово порочной и несколько однообразной Кэй. Однако же у фильма есть и недостатки, включая разночтения нескольких ключевых вопросов: начать с того, что Рональд Колман (Раффлз-30) и Дэвид Нивен (Раффлз-39), оба исполнив роль с присущим профессионализмом, весьма разнятся в своей трактовке образа - если у Дэвида, с его извечной легкомысленно-мальчишеской манерою игры, вышел добрый душою, легкий на подъем и моложавый весельчак, то Рональд, заскучав среди немногим его прельщавшей киноленты, уделил гораздо более внимания самим душевным мукам, которые питает его герой, решив оставить преступную карьеру, но вновь ввязавшись в дело воровства ради спасения и чести, и свободы Банни, тем самым воссоздав более глубокий образ, который нам запомнится не столько трюками, словесными уколами и бесшабашностью, сколько умелым драматизмом. Отчаянно недостает инспектора МакКензи в блестящем исполнении Дэвида Торренса: вместо суровой, каверзной ищейки покроя Этвилла имеем то, что в случае Ватсона-Брюса называют словечком bumbling, - очень блеклый образ, не сравнимый с очаровательным шотландцем прошлых лет. Впрочем, центральным недостатком я вижу неизбежный в силу кода финал фильма, отдающий той долею абсурдности, которую не сможет оправдать и свойственная старому кино условность: если Рональд-Раффлз, перевоспитавшись, отдает колье и эффективно сбегает от полиции, - чем даже вызывает восхищение инспектора, - то Раффлз-Нивен, убежав все тем же способом, в конце концов ему сдается, чего не сделал бы любой достойный вор, будь ему дороги рассудок и безоблачная жизнь. За вычетом подобного, фильм, разумеется, прекрасен и достоин звания лучшей экранизации произведений о джентльмене-воре)
***
Мой вердикт. Прекрасный детективный фильм, украшенный манерой съемок, достойной более серьезного литературного первоисточника, добротным кастингом и временем проверенным сюжетом)

@темы: Очевидное-загадочное, Приказано играть, Since I've been loving you, History of madness, A. J. Raffles