Внезапно отыскавшийся немой The Musgrave Ritual (1912) хоть и не столь безумен, i.e. весел, как пресловутый Copper Beeches, однако умудряется за два десятка постановочных минут коснуться и квартиры гения сыскного дела, где тощий, пучеглазый де Тревиль [не путать с "Мушкетерами"!] примет послание от старого товарища, - и родового гнезда Месгрейвов, и хозяина, всенепременно пробуждавшего восторг своими аристократическими позами, и совратителя-дворецкого, и алчной, хоть и глупой совращенной им служанки, и трагичной сцены с подземельем, - окончившись, конечно же, полнейшим торжеством гения Холмса) Помимо всех вышеозначенных достоинств [?], отмечу вид создателя ШХ, представленный в начале фильма: как у мужчин былого времени так выходило подкрутить усы?
К о л л и н з. Никогда раньше не встречался я с таким опасным и безжалостным врагом!.. (Бьет кулаком об стол). У т в а р ь (звенит). Б о л а н д (печально). Мик... К о л л и н з. Да. (Грозно потирая подбородок) Где мое пиво?.. (Замечает пиво) Хорошо... (Пьет) Слушай, Гарри!.. Б о л а н д (удрученно). М-м? К о л л и н з (высушивая губы рукавом). Я, Гарри, как приду на заседание... ну, знаешь... поболтать насчет страны... взглянуть на рожи... (Кашлянув) А он на меня косит своим пенсне - не отрывается, и все глядит, и чувствую я в глазе его темном ко мне презрение!.. (Бьет кулаком об стол). У т в а р ь (звенит). Б о л а н д (меланхолично). Эх... К о л л и н з (прочистив горло). Воротник свой нацепил... и в галстуке булавка... сверкает, слепит, бесит!.. Я после дела был: пришлось от бриттов улепетывать - я прятался на свалке! Зарылся сам, успел зарыть велосипед и высунул оттуда дуло! (Гордо) Бритт прет, а я ему дождем свинцовым по ногам! Лежал и извивался, на полгорода вопил! Я вылез, пнул его под ребра, носом прокатил вдоль улицы: вот, говорю, что всех вас ждет, а победил вас - Мик!.. (Нахмурившись) А этот - вытянул платок и кривится! Сам бы он сделал? Нет! Куда уж там! В руки оружие возьмет - своих покосит из-за слепоты! Пускай бы себе мелом малевал примеры на доске - цифры считал! Учил детишек! Тьфу!.. (Бьет кулаком об стол). ...Т а р е л к а с р ы б о й (падает и разбивается). Р ы б а (лежит). К о л л и н з. ...! (Ирландское народное). Б о л а н д (бледнеет). К о л л и н з. Да. (Поднимает рыбу, грозно вытирая о рукав) Намедни внес я предложение - всем этим рожам! Говорю: давайте вербовать девиц и подсылать к шишкам из Замка! Так и сказал! Мол, у меня есть на примете Мэри из "Четырех дубов" и Кейтлин из "Рыжей бороды" - обеих сам я проверял! А вы тем временем беритесь за прелести аристократок! Вот вы, - я говорю им, - Бру: вам почему не принести бы пользу родине? Ведь леди эти падки на героев - вы, главное, отбросьте лишний стыд: как вы во время боя кухни брали, так и берите их, напором, силой, быстро и безжалостно! Смотрю, букашка эта покраснела, как на горе твой рак: сопит и дышит, край стола хватает, как будто приступ у нее какой! Я понял, разумеется, к чему он клонит - что ради родины трудиться не намерен, - повернулся к врагу моему злейшему и говорю: вы как наш лидер всем должны подать пример - к тому же вы человек женатый, завели семью, все это вам знакомо и не нужно вам говорить, что и куда внедрять. (С глубоким осуждением) Тот чуть не выронил пенсне - глаза расплылись, словно блюдца: я, ознакомившись с одной историей, не преминул пустить в бой карту - вы, замечаю прямо в кислое лицо, в канун апрельской революции уже проверили один матрац с, не буду пальцами указывать, одной графиней, - что вам стоит повторить?.. (Досадливо) Он промолчал, повесил нос, в бумажку им уткнулся - и не один он, а почти что все: графиня розовеет и смеется, а я молчу - знавал я, Гарри, и матрац, и ее выходки, и жаль мне становилось ее поляка-мужа, ну а что ж - коли нашел себе жену, сиди, хлебай последствия... (Отхлебывая пиво) Не смог от них добиться толку - так неудобен был им всем матрац. Ну ничего, я в бое закален, не остановят меня нежные смущения: я встал тогда и говорю, вы, может, захотели бриттам сдать Ирландию и ленью извести врага?.. Я с этим не согласен, Гарри не согласен, и даже думает быть не согласным Гриффит! Беспредел!.. (Бьет рыбой по столу). Б о л а н д. Ох-ох... (Бледнеет пуще). К о л л и н з. Так я и сказал! Конечно, развернулись прения: я им озвучил пару слов - Кахал как будто костью подавился, уже, гляжу, ласкают руки-недоростки револьвер, а лидер навострил галлоны хитрости и молвит мне скрипучим голосом, вы, Майкл - тьфу!.. (Бросая рыбу) "Майкл"! Да мать родная меня так не назовет! Вы, Майкл, - говорит, - зачем же сняли шины с велосипеда Бру и вместо воздуха в них закачали пиво?.. (Дрожащим голосом) А что мне было делать?.. Как поступить?.. Везде посты, заставы - ощупают тебя и отберут!.. Я говорю - несчастное, росло ты колоском... на нашей... родной земле... руками... голодающих крестьян... ты было собрано и в пабе... где партизаны собираются... разлито... нет, не позволю я тебе попасть в британские желудки!.. Б о л а н д. Мик!.. (Сочувственно хватает друга за запьястье). К о л л и н з (высушивая нос краем плаща). Поэтому и взял велосипед - с чего бы чужому заду на него садиться, вскрывать мой дерзкий план?.. Мой-то железный конь сейчас в ремонте, да и шины мне нужны, кататься по стране и бить врага, а эта, для детей, машина какую принесет нам пользу?.. Кахал вскочил, роняя револьвер, и бросился наружу - я говорю, а кто вообще залез на средство для передвижения и все испортил? Лидер говорит: мне этот человек известен, но его не назову, чтобы не портить "интегральность" наших рядов!.. (Поднявшись) О, есть ли враг коварнее, разумней, чем Имон? Нет его, нет!.. (В сердцах отхлебывает пиво).
В честь 70-тилетней годовщины освобождения нашего города в нем провели военно-историческую реконструкцию событий октября 1943 г., о чем намереваюсь рассказать) Мероприятие, сценой которого была избрана знакомая мне балка Партизанская у местной достопримечательности, Дуба, обещало быть масштабным и беспрецедентным для страны, поэтому и человеку, бывавшему на прошлых "действах" и защитившему научный опус о литературе, посвященной личностям-событиям периода, необходимо было посетить вышеозначенную постановку: покинув дом, принадлежащий улице с грозным военным именем и возведенный на местах форсирования Днепра, и ощутив всю радость неизбежных пробок, я, наконец, приблизилась к местам боевой славы, принимающим их воссоздание совместными трудами местных энтузиастов и гостей, к нам прибывших из бывших социалистических республик, а также из-за рубежа. Уже в пути к назначенному пункту мне удалось увидеть в небе некоторые из завяленных советских и немецких самолетов и проследить за высадкой воздушного десанта, что разогрело во мне намеренья к тому, дабы скорее войти в балку, не опоздав к обещанному "освобождению" ) ...бесспорно, самый скромный логик вам объяснит, что если действо происходит в балке - то есть внизу, - то наилучшая степень обзора достается лишь тем, кто появился раньше и успел занять тактически разумные позиции у самых краев оврага: не принадлежа к числу готовых терпеть лишения во имя мимолетного удобства, я отыскала себе место ближе к трибунам и редуту, что находились справа, и добротно пыталась разглядеть овраг через толпу, - не подлежит сомнению, что скромное желание увидеть реконструкцию невольно привело меня к позициям немецких войск, представленных, помимо прочего, бронемашиной, танком [увы, модель я не определю, однако чем же он может быть, если не "Тигром"?], точкой для пулеметчиков, вооруженных MG 42 [?], и окопавшимися посреди ландшафта бойцами вермахта, не говоря о нескольких [картонных] домиках, расставленных во имя реализма. Все это и пришлось мне наблюдать в течение попытки наступления, предпринятой советским войском: взрывы, очереди, перемещения фрицева танка и знакомый каждому по хронике густой и белый дым искусно создавали достоверность "представления", вряд ли похожего на постановочные зарубежные блокбастеры, однако и приобретающего некий сюрреалистический оттенок оттого, что перед нами настоящая война, лишь в несколько иных масштабах, - представим же обыденную балку украинского юго-востока, теплые краски середины октября, покой и умиротворение, среди которого идет "смертельный" бой; и сколько таких же точно поселков и высот осталось в прошлом, сколько предстоит еще освободить?.. ...зрелище немцев, окопавшихся по левой стороне оврага, порою нарушал полет все прежних самолетов, бравших малые высоты, из-за чего их удалось не только разглядеть, но и запечатлеть, - в некий момент сражения взорвался от "снаряда" один [картонный] дом, а наши, между тем, старались прорвать линию фрицев, наступая то левым, а то правым флангом и методично умножая число "раненых" и "трупов" [один из "выбывших", весьма упитанный участник боя, был коллективно признан "настоящим немцем"]. Мне повезло в том, что победа намечалась как раз напротив избранного мною места, и завершающие сцены я видела довольно хорошо: в то время, как советские бойцы шли в бой под красным стягом, танк Т-34 с надписью "За Родину!" [боюсь, что Сталин непопулярен ныне] раздавил модель чужого миномета, с расстояния не так уж просто отличимую от настоящего орудия, и смело ввязался в умозрительную танковую "дуэль" с немецкою машиной. Окончательным разгромом сил вермахта и увенчался эпизод славной истории побед советской армии: после проверки поля на останки пиротехники, внушительные зрительские толпы были допущены в собственно балку, исполняя всенепременный ритуал - бежать сниматься с фрицами) Посмотрев технику и сделав несколько более ясных фотографий, я минавала [грязный] пруд и поднялась к старинной железнодорожной ветке, по которой дошла до остановки и направилась домой - делиться впечатлением от выдержанной в духе реализма и исторической в первейшем смысле слова постановки, ненадолго воскресившей для нас Великую войну)
Есть ли еще сомнения в том, что феномен ноосферы существует?)
(1)
"In the year 1839, an opportunity occured of securing a valuable collection of astronomical instruments, including a transit instrument, a telescope of above eight feet focal length, by Fraunhofer [sic!], mounted equatorially, and a clock by Hardy." (c) The Durham University Calendar, With Almanack, 1850.
(2)
"In 1814, Guinand left the firm, as did [Georg von] Reichenbach, and Fraunhofer became a partner in the firm, the name being changed to Utzschneider und Fraunhofer." (c)
Человек, способный просмотреть 776 названий-описаний фиков в поисках мотивов медицины, может советовать один из них, конечно же, предупредив рекомендацию тезисной сублимацией несостоявшейся карьеры на гуманитарной почве) Как мы, должно быть, знаем или чувствовали, фики, созданные коллегами за рубежом, не держат конкуренции с отечественным творческим продуктом - прежде всего, ввиду распространенной схожести с бульварщиной, владеющей дешевой многословностью, плоским подходом к персонажам и налетом спорадической бездушности, не говоря о преклонении перед порочным и жестоким: есть, разумеется, и исключения - мне кажется, не ошибусь, если скажу, что полные редки, а частью не всегда будешь доволен, однако вещь The Little Things, всецело посвященная "моменту" с бедным Майкрофтом, сказалась интересной с точки зрения и ординарного читателя, и критика, который первым вступит в разговор) ......просмотры лент былых времен, где диалоги-ситуации бывают весьма упрощены и лишь игра актеров помогает увидеть смыслы, облеченные в скудную форму, воспитывают новый - старый? - вид восприятия произведений, когда для похвалы становятся ненужными шедевры стиля и насыщенный сюжет: пожалуй, если прочитать рассказ о злоключениях старшего Холмса с позиций современности и неизменного духа бульварщины, получим одноактовое повествование, направленное лишь на довольство поклонников т.н. hurt/comfort [хотя наш термин мне гораздо ближе] - вся первая в нем треть красива телеграфным стилем, но и похожа на суровый отчет врача, все прочие же части написаны без изысков и могут показаться несколько банальными в присущей простоте. Не все так просто для поклонников художественных стилей утраченных эпох: мой образ Майкрофта, во многом обязанный собою Джорджу, зиждется на принципах заметной интроверсии и слов, и чувств - меланхоличный сандерсовский тон, соединенный с философской скупостью на выражение, увы, не всякий раз способен совпасть с творческим духом современности, в котором взрослые не обязательно на них похожи, а присущий старшему из Холмсов тонкий сарказм неумолимо обращается позерством или же легким хамством в негативном смысле известного словечка cad. В истории о Little Things несчастный Майкрофт неожиданно совпал с моим особым представлением - тем более занятными, в сравнении с привычной сдержанностью, недосказанностью прошлого, сказались его манера сообщить младшему братцу о трагедии и содержание их разговора, отмеченное не одним лишь практицизмом, граничащим с бесчеловечностью, и не пространным лже-психологизмом, когда общение его и брата представляет собою диссертацию по средствам управления сознанием или букет всенепременных комплексов. Будь автор чуть сильней литературно и, скажем откровенно, менее жесток, его рассказ вполне бы мог быть отнесен к немногому из лучшего, что мне встречалось [в конвенциональном жанре] насчет старшего из Холмсов, - однако и as is произведение способно порадовать и склонных к медицине-в-прозе, и желающих вскрыть Конан Дойля среди новых фильмов)
...Mycroft sends a message to Sherlock when he gets home. Simply: "Visit." Sherlock ignores it. Mycroft follows this with sixteen text messages. None of them explain what has happened. He sends nothing but "Meet with me. MH". Sherlock replies ‘No - SH' to the first eight, and ignores every one thereafter.
Then Mycroft calls and leaves a single voicemail message. "Sherlock. I'm at home." And Sherlock comes. (с)
Высказывание из кинокритики советского периода на предмет ранней российской кинопродукции - которая "пропагандировала разврат" - как нельзя лучше описывает и состояние, в котором находился, к примеру, устрашающий местами немецкий кинематограф: впрочем, меня интересует лишь очередная пропавшая экранизация "Портрета", выпущенная немцами в 1917 г., - снимков милорда, названного интригующим титулом Herzog, увы, нам не найти, но есть, по счастью, карточка актера)
Хоть я и отошла от увлечений Queen, но изредка хочется вновь прослушать вещи с [редким] хорошим текстом - в особенности, те, которые подходят к памятной Love over Gold)
I'll look back on myself and say, I did it for love Yes, I did it for love
Vigil in the Night / На страже сна (1940). Сегодняшний обзор касается не столько киноленты, сколько борьбы с как-в-жизни-фильмами, - но мне плевать) Сведение в недошедевре остро-социального А. Кронина и "одного из самых великих режиссеров Голливуда", Джорджа Стивенса, заранее нам обещало нечто сомнительного свойства - что и вышло, в особенности, с режиссером, конечно же, снимавшим [см. выше] как-в-жизни и за это получившим лицемерное признание лишь потому, что, видите ли, в ленте отражены сугубо острые общественные темы. Товарищи! ну сколько можно подменять ценность художественную одними лишь сюжетом да идеологией?.. Киноискусство - не документальный жанр и в принципе не может отразить реальный мир точь-в-точь, а если попытается, то выйдет лишь поэтизация грязи и гадости, представленных как парадигма творческого, а иногда и жизненного мышления. Ну хорошо: давайте же представим идеальный сценарий фильма о невыносимой жизни медсестры - все живописные подробности ухода за больными во время эпидемии, до точки отраженные моменты гигиены, крупные планы операций и кишок, - конечно же, именно это и следует назвать "искусством", дав сразу же с десяток премий, потому что на экране "правда жизни", и как чудесно, что умелый режиссер не допустил того, чтобы "слить фильм до уровня сентиментальной чуши", цитируя рецензии с imdb. Что же касается меня и критика в моем лице, скажу: едва я начинаю сочувствовать не персонажам, а обычным людям, мой рейтинг фильма начинает падать, в конце концов достигнув отметки плинтуса: вместо того, чтобы почтить умение и откровенность режиссера, я остаюсь с отвратным послевкусием, так, словно бы последний окунул аудиторию в самую грязь реальности и требует совместными усилиями с Арчибальдом Джозефом смотреть на это и испытывать катарсис. Мне кажется, в наших обычных жизнях и так много проблем, что отмечал и мистер Холмс, - у некоторых в них предостаточно того, что ныне превозносится как грандиозное открытие в плоскости творческого метода: кто хочет наблюдать за этим еще и на экране, кроме впечатлительной и социально гиперактивной молодежи или же тех, кому необходимо в школе писать глубокомысленные сочинения по Достоевскому, сказать я не берусь, так как не вкладываю в полуосмысленный набор унылых ситуаций, мерзких личностей и их произнесенные, как во дворе на лавке, диалоги великий смысл, обыденно присутствующий в прямо противоположном по своим принципам художественном жанре. Мне надоело видеть "правду" - я желаю жить в вымышленном мире гигантских маргариток, свойственных театру былых времен, не задаваясь тяжкими вопросами и наблюдая сентиментально-воодушевляющие фильмы на манер "Сестры Кавелл", - и никакие премии и похвалы, бредни искусствоведов, кинокритиков и зрителей меня в обратном не убедят: хотите снять хороший фильм на острую тематику - прошу, снимайте вещи, таковые, как Odd Man Out, а не "шедевры" Стивенса. Время подмены содержанием художественной значимости кинопродукции должно пройти - и я готова внести в это свой малый и посильный вклад) ......единственным, кто хоть немного возвышается над общею тоской "как-в-жизни" ленты, оказался Брайан Эйхерн, сыгравший строгого борца "за правду" и известного врача: налет романтики стараниями Брайана в недошедевре все-таки присутствовал. Кэрол Ломбард в роли главной медсестры играет слегка бездарно, смазанно и серо - неожиданным открытием сказался мной не узнанный вначале Питер Кушинг в одном из ранних своих образов несколько мутного, бессмысленного типа, заочно бросившего главдевицу ради ее сестры и павшего на денежное дно. Весь остальной состав актеров честно старался быть "пожизненней", что выражалось в хамстве, грубости, истошных воплях и закономерном отвращении, которое я к ним питала: как подметил единственный из зарубежных критиков, кто все же имел смелость критиковать сей "социальный" кино-ноль, на фоне "жизненности" ленты все то, что виделось ее основой - борьба с обстоятельствами, самоотречение, даже история любви, - упрямо выглядит не к месту, фальшивым и бессмысленным в контексте реальных ситуаций, где не бывает "персонажей", только люди. За сим, приближенная к статистической роль Эйхерна и скромная экскурсия в зеленые ростки карьеры Питера - все, что оправдывает время, безжалостное убитое на киноопус) *** Мой вердикт. Поклонникам реалистичного и остросоциального кино должен понравиться суровый, хоть и неровно снятый фильм - если же вы фанат старо-классического Голливуда, то вам здесь нечего смотреть)
Боюсь, что я начну цитировать The Happy Hypocrite от Макса Бирбома, известнейшего карикатуриста и, опосредованно, родича столь культовой особы, как актер-менеджер Г. Бирбом-Три, - цитировать его работу пачками, но разве можно поступить иначе с этим образцом изящества и мастерской иронии, если уже в заглавных персонажах заявлен [лишь без перевода] Lord George Hell? xD
Вот уж действительно сильно искусство и непредсказуемо его воздействие: не думаю, что среди зрителей "Дней Турбиных" найдется хоть немного тех, кто, признавая подвиг основных героев, при этом проливал бы слезы, смотря последнюю беседу г-на Тальберга с семейством, - но это так) Подобно Джорджу, в игре которого я вижу моменты близкие, понятные и важные для собственной картины мира, казалось бы, неоспоримый негодяй и неприглядная особа, Тальберг, - к тому же, и Владимир Робертович, - смог коснуться иррациональных струн моей души, затмить маяк морали и отвадить вечный дидактизм, нежданно возбудив к себе всю остроту сочувствия, желание попрать сценарий и сопутственную пьесу, помочь и обогреть, устроить новую, отмеченную перевоспитанием и счастьем жизнь: боюсь, что не сойдусь во мнениях практически ни с кем, но в силу неизменного закона парадокса могу сказать, что мне г-н Тальберг в пресловутом исполнении кажется хоть и полной заблуждений личностью, но человеком искренним [!] - что хуже, непосредственным как в частых негативных, так и в редком альтруистическом поступке, и искренность дает ту искру, как сказал бы нам хорошо известный автор французских назидательных романов, которая, в свою же очередь, способна подарить надежду на то, что не все кончено для г-на Тальберга и что простительно его не только не любить, не и любить)
Что остается делать дилетантам - лишь развлекаться, комментируя) В далеком 1912/1913-м году Артуру Фридгейму было некуда спешить - внутренняя жизнь его была размеренной и умиротворенной, исполнившись оттенка скатертей, белых перчаток и бликов света на бокалах игристых вин...
...в отличие от Марка Гамбурга и Ко, которым не терпелось придать моменту на 4:27 - 5:20 достаточно безумия)
Нелегкий путь вперед по играм знаменитой серии подвида action/adventure был отмечен завершением Tomb Raider: The Last Revelation - конечно, не без помощи чужих инструкций, но мои способности в решении загадок по типу квеста оставляют желать лучшего) Итак, игра отлична от предшествующих, прежде всего, динамизмом, без которого сейчас и жить нельзя: геймплей наполнен проходными и смысловыми киновставками, в которых камера довольно резво, хотя и хаотично обретается вокруг, - собственно графика стала богаче и пластичней, а уж вода, которой должно восхищаться любителю нырнуть в нее при помощи неоспоримо артистичного прыжка подвида "ласточка", и вовсе пробуждает восхищение) Конечно же, сюжет стал значимей, богаче, чем в предыдущих выпусках: имеем и пробуждение (тм) мифологически-египетского зла, представленного Сетом, и вселение (тм) его в гадкого фрица, по совместительству наставника подростка-Лары в деле приключений и археологии, фон Кроя, и мотивы геройской гибели за родину в сражениях с рептилиеподобной нечистью, осуществленные солдатами, - все это делает игру подвидом фильма, синонимичного известным похождениям мистера Джонса, в том числе локациями, отнесенными к местам Северной Африки, за исключением начально-тренировочного уровня. Из наиболее красивых и пришедшихся по вкусу среди большого числа уровней отмечу мотивы Древней Греции в чудесно-мраморном затопленном храме Посейдона, нетривиальный уровень на движущемся поезде и славно-апокалиптическое небо над Великой пирамидой, на которую пришлось взбираться своим ходом, перескакивая с камня на камень и попутно убивая сосущих кровь жуков) Однако есть в "Последнем откровении" и странности попутно с недостатками: начнем с того, что тем, кто обделен способностью ориентации в пространстве, будет весьма мучительно искать необходимые ходы-предметы сразу же на нескольких взаимопроникающих, громадных уровнях, - и далее, локации, сугубо посвященные Египту, в противовес разнообразию былых частей, довольно удручают вечной грязноватой желтизной, монументально-мрачными гробницами и наводящими тоску песками. В игре также отсутствует сражение с финальным боссом в классическом, привычном смысле: искательнице приключений приходится лишь убегать от смертоносных разрядов магии проснувшегося Сета и запечатывать его в очередной гробнице с помощью амулета и волшебной силы, - тем, кто проходил TR-2, должен бы вспомниться несносный огнедышащий дракон) Впрочем, заглавной странностью, пожалуй, назову трагический финал мисс Крофт, оставшейся в завалах павшей пирамиды: конечно же, всем нам понятно, что столь выгодную серию никто не бросит, - лишь трепать нервы поклонников, выдавливая горькую слезу) Увы, назвать The Revelation любимой среди пройденных доселе игр вряд ли удастся, однако и нельзя проигнорировать неоспоримые ее достоинства, красоты уровней, возможности геймплея и прогресс сюжетно-назидательных мотивов, способных нас заставить вспомнить пройденное с ностальгией преданного игрока)
Раз уж пришло время и для классики - блог выдержит, пожалуй, всё, - то поделюсь одной из наиболее любимых классических вещей: конечно же, это не радостная пастораль, а "Реквием" Верди, подраздел Dies Irae, исполнение, случайно выбранное на YouTube:
Продолжив путешествие среди забытых серий старых сериалов и циклов телефильмов, я накнулась на очередное обострение сражений с гитлеризмом и сопутствующих комплексов - Goodyear Theatre и эпизод A Sword for Marius (1959), скрашенный одним лишь Джеймсом Мэйсоном. Незамутненный, словно одуванчик, вклад в рекламу демократии (тм) и обличения чудовищного (тм) тоталитаризма, при котором "истеричный", "туповатый" вождь, как хочет, вертит "стадом" - не правда ли, знакома эта песня, дожившая до наших дней? пожалуй, не хватает лишь камер пыток вперемешку с поэтичными фантазиями Оруэлла! - тошнотворен не только штампами, которые в течении n лет успели превратиться из простой бессмыслицы в бессмыслицу, невесть зачем плодимую в масштабах выпуска заводов Форда, но и продвижением других идей, которые и вне необходимости бороться с вражеским соцлагерем кажутся несколько причудливыми: гордость, к примеру, объявляется иррациональным чувством, от которого нужно избавиться [?] - главный герой без устали зовется "трусом", так как бросил помирать "диктатора", после чего трудоустроился в швейцарском университете, но, безусловно, выйдет разумней и моральней остальных. Что же, разумность сценаристов казалась несколько преувеличенной и Джорджу - говоря о Мэйсоне, единственном, на что [кого] можно смотреть средь бурно сексуальных и чудовищно фальшивящих подростков, я отмечаю, что, возможно, сам плачевный уровень подобных телесерий делает в них роли скорее статистическими, чем достойными анализа: увы, и здесь таланты Джеймса не нашли овеществления, хотя, будь постановка чуть солидней, и заглавный образ г-на Мариуса мог оказаться бы весьма занятен с оглядкой на малоприятный эпизод из биографии самого Мэйсона, не отвечавшего на зов о помощи страны. В конце концов и доктор философии возьмется за рапиру, перевоспитывая хамского сынка диктатора, - чем и окончится недошедевр)
Видимо, любовь к пенсне и поведению в высокомерном духе свойственна всем немцам - и настоящим, и причисленным к подобным по фамилии и отчеству)
Captain von Heumann would twirl his mustaches into twin spires, shoot his white cuffs over his rings, and stare at me insolently through his rimless eyeglasses; we ought to have consoled each other, but we never exchanged a syllable. (с)